Цветы в Пустоте. Книга 1

Он проснулся во второй раз уже от внезапного холода – это Аргза вылез из постели раньше его и теперь неспешно одевался. Судя по ощущениям, проспали они не меньше шести часов. Лишившись источника тепла, у которого так сладко пригрелся, Сильвенио завернулся в одеяло плотнее и с молчаливым вопросом посмотрел на пирата, сонно моргая.

– Поднимайся. – Аргза бросил ему на кровать его серые брюки. – Мы идем гулять.

«Гулять», как выяснилось, в переводе с его непонятных намеков означало: приземлиться на планету с минимальным населением вдали от всех жилых построек, а потом зайти в лес так далеко, чтобы гигантский паукообразный корабль полностью исчез из виду за пологими холмами.

– Могу я спросить, куда мы идем, сир? – Сильвенио с трудом заставил себя оторваться от разглядывания окрестностей и тронул пирата за локоть свободной рукой.

Свободной – это потому что другую его руку Аргза крепко держал в своей ладони, таща его за собой, как на буксире. Видимо, он твердо намерен был и впрямь не отпускать его больше ни на миг. Что ж, хорошо хоть на цепь не посадил – и на том спасибо. И еще хорошо было, что легконогий эрландеранец без труда успевал за широким шагом варвара, а то бы эта странная прогулка и вовсе превратилась в забег на спринтерские дистанции с повышенной сложностью, учитывая, какие непроходимые тропы тот порой выбирал.

– Откуда мне знать? – отозвался варвар на удивление беспечно.

Сильвенио покосился на него с недоверием: обычно Аргза всегда знал, куда идти. Даже если раньше он в каком-то месте не бывал, все равно обычно сразу же намечал цель пути и двигался к ней наиболее удобным маршрутом. Теперь же тот вытворял что-то из ряда вон выходящее. Забрался зачем-то в лес, вел путаными петляющими тропами, а теперь еще и так легко признался, что понятия не имеет, куда они все-таки идут. Немыслимо.

– Ладно, – Сильвенио кивнул, но не удержался от еще одного вопроса: – А зачем мы вообще здесь?

Аргза неопределенно хмыкнул и на этот раз не ответил. Весь его вид говорил о том, что последний вопрос он счел сугубо риторическим. Какое-то время они так и шли молча, не разбирая дороги, и Сильвенио, честно говоря, уже не особенно хотелось выяснять, куда и зачем они так упорно продираются. Лес действовал на него как хорошая доза успокоительного: шелест листвы, ломкий треск сухих веток под ногами, журчание воды где-то неподалеку, ленивое пение птиц – все эти звуки складывались в незатейливую мелодию, которая лилась, казалось, не в уши, а через все его существо. Когда же из-за ближайших кустов послышалось невнятное, но угрожающее рычание, Аргза только оскалился как-то чересчур радостно и активировал на одной руке неизменные когти.

– Не трогайте зверей, пожалуйста, – попросил Сильвенио тихо, не желая обрывать постепенно завладевающую им приятную легкость еще одной резней.

И, к вящему его удивлению, Аргза послушался. Убрал когти и продолжил путь как ни в чем не бывало, но от него разило такой уверенностью и спокойной силой, что никто из хищников так и не посмел преградить им дорогу. А может быть, у хищников нашлась просто добыча поинтереснее и повкуснее двух людей, зачем-то зашедших в их царство.

Густые заросли можжевельника и еще каких-то кустов, пришедшие на смену тесным рядам вековых деревьев, неожиданно вывели их к мелкому обрыву, под которым за полоской сплошь покрытого высокой травой берега плескалось в солнечных лучах небольшое прозрачное озеро. Аргза помог Сильвенио спуститься и, только оказавшись на берегу, позволил себе наконец отпустить его руку, чтобы объявить, что здесь они и остановятся. Сильвенио опустился на траву, скинув обувь. Земля под ногами ощущалась как великое множество отдельных песчинок, и с непривычки – все-таки на природе ему приходилось бывать в последние годы слишком редко – было ужасно щекотно. Сильвенио зажмурился почти машинально, чувствуя, как губы сами собой, словно только того и ждали, складываются в непрошеную улыбку. После недавней пытки ядом, когда он заживо сгорал изнутри, такие простые и обыденные ощущения вроде щекотки, ветра на коже и скользящих сквозь него потоков солнечного света казались чем-то запредельным, почти нереальным, как один большой глоток кристально чистой ледяной воды после скитаний по пустыне.

Рядом послышался шорох. Сильвенио открыл глаза как раз в тот момент, когда Аргза, сбросив и шубу и штаны, с разбегу нырнул в озеро: поднявшийся столп брызг окатил Сильвенио с ног до головы. Брызги были ледяные, как будто озеро не нагревалось каждый день вовсю сияющим солнцем, и Сильвенио вздрогнул, невольно вспомнив тот самый «живой лед», который его чуть было не убил. Аргза, не заметив, скрылся под слепящей бликами гладью воды. С минуту Сильвенио бездумно ждал, пока он вынырнет, рассеянно пересыпая в ладонях влажный песок, в достатке имевшийся под примятой им травой.