Цветы зла

Я — сумрачный король страны всегда дождливой,
Бессильный юноша и старец прозорливый,
Давно презревший лесть советников своих,
Скучающий меж псов, как меж зверей иных;
Ни сокол лучший мой, ни гул предсмертных стонов
Народа, павшего в виду моих балконов,
Ни песнь забавная любимого шута
Не прояснят чело, не разомкнут уста;
Моя постель в гербах цветет, как холм могильный;
Толпы изысканных придворных дам бессильны
Изобрести такой бесстыдный туалет,
Чтоб улыбнулся им бесчувственный скелет;
Добывший золото, Алхимик мой ни разу
Не мог исторгнуть прочь проклятую заразу;
Кровавых римских ванн целительный бальзам,
Желанный издавна дряхлеющим царям,
Не может отогреть холодного скелета,
Где льется медленно струей зеленой Лета.

le français

LXXVIII СПЛИН

Когда небесный свод, как низкий склеп, сжимает
Мой дух стенающий и, мир обвив кольцом,
На землю черный день угрюмо проливает
Суровый горизонт, нависнувший свинцом;

Когда весь этот мир — одна тюрьма сырая,
Где, словно нетопырь, во мгле чертя излом,
Надежда носится, пугливо ударяя
В подгнивший потолок мятущимся крылом;

Когда, как бы пруты решетки бесконечной,
Свинцовые струи дождя туманят взор
И стаи пауков в жестокости беспечной
Ткут у меня в мозгу проклятый свой узор:

Вдруг грянет зычный хор колоколов огромных,
И страшен бешеный размах колоколов:
То — сонмы грешных душ, погибших и бездомных
Возносят до небес неукротимый рев.

Тогда без музыки, как траурные дроги,
Безмолвно шествуют Надежды в вечный мрак,
И призрак Ужаса, и царственный и строгий,
Склонясь на череп мой, колеблет черный стяг.

le français

LXXIX НЕОТВЯЗНОЕ

Леса дремучие, вы мрачны, как соборы,
Печален, как орган, ваш грозный вопль и шум
В сердцах отверженных, где вечен траур дум,
Как эхо хриплое, чуть внятны ваши хоры.

Проклятый океан! В безбрежной глубине
Мой дух нашел в себе твоих валов скаканье;
Твой хохот яростный и горькое рыданье
Мой смех, мой скорбный вопль напоминают мне.

Я был бы твой, о Ночь! Но в сердце льет волненье
Твоих созвездий свет, как прежде, с высоты, —
А я ищу лишь тьмы, я жажду пустоты!

Но тьма — лишь холст пустой, где, полный умиленья,
Я узнаю давно погибшие виденья —
Их взгляды нежные, их милые черты!

le français

LXXX ЖАЖДА НЕБЫТИЯ