Читаем Тук-тук, это хирург! полностью

Насчет странного костюма мотоциклиста я нисколько не удивился. Во-первых — Новый год, а во-вторых, правилами не запрещено. Был бы шлем. А я видел разные наряды. По Питеру много людей гуляет. Кто просто голышом, кто в медвежьей шкуре. Однажды, еще работал в «Скорой», вызвали к пьяному. Того просто сморило на солнышке, и он спал в тенечке под кустиком. Когда разбудили, он быстро убежал. Звоню диспетчеру, докладываю. Лежал пьяный, от медпомощи отказался. Убежал. Не представился. Стал перечислять одежду. Так положено у неизвестных. Диктую: темно синий фрак, синие брюки, черные лакированные ботинки. Рубашка белая с кружевами. Не успел добавить «цилиндр, синий», как из трубки понесся поток мата в мой адрес. Ну а я-то в чем виноват? Ну ходят у нас так люди. Под кустиками спят.

На обратном пути решили заехать в Старую Ладогу, просто так, без какой-то цели. Подумали, что туристов и паломников будет мало. Будний день, не сезон. Никто не помешает спокойно погулять по поселку. Если удастся — посмотреть пещеры, пока нет народа. Просто нравится это место. Не важно, была ли Старая Ладога первой столицей Руси или не была. Местные твердо уверены, что была.

В соборе Рождества Иоанна Предтечи у входа стойкий запах кошачьей мочи. Текст на одном надгробии говорит, что здесь в 1848 году похоронен бывший послушник Староладожского Никольского монастыря Александр Васильевич Лосев, взявший на себя подвиг добровольного юродства. Местный блаженный, почитаемый в Старой Ладоге. Над могилой стоит группа паломников. Экскурсовод с восторгом рассказывает о житии и деяниях святого, добровольно принявшего подвиг юродства. Остановился послушать. Отходить уже было неудобно. Вот ее рассказ:

— История донесла до наших дней подвиг одного из послушников Никольской обители Александра Васильевича Лосева, юродством Христа ради шествовавшего к блаженной вечности.

История действительно замечательная, хотя с подобными судьбами почти все мы сталкиваемся ежедневно. Я чаще многих. Не потеряла актуальности за прошедшие века. Сколько безвестных блаженных и юродивых и в наши дни бродит по России — не сосчитать. А Северо-Запад России во все века был особенно ими богат. Если пересказать житие современным языком, получается примерно следующее.

Жил в Старой Ладоге купец, выходец из Ростова. Преуспевал. Торговля шла успешно, богател. Тихвин, Ладога в те времена были богатейшими городами России. Не скупился на благотворительность. Спонсировал строительство храма. Богатый дом, семья, бизнес, все было прекрасно. Но однажды по непонятной причине в душе у купца произошел надлом. То ли видение было, то ли видение было после, но короче — запил. Пил, видно, по-черному, раз память об этом запое хранится почти два столетия. Пропил все — лавку, бизнес, дом. Остался Александр без средств, без жилья, без семьи. Не раз попадал в психушку. Когда перестал быть опасен — выпустили на волю. Нищенствовал. Побирался Христа ради. Как-то селяне быстро забыли его благие дела, подавать стали скудно. Пригрелся при монастыре, как часто бывает и в наши дни. Стал бродяжничать. В поисках милостыни не раз добирался до Новгорода. Но среди нищих конкуренция была уже в те времена. Хлебные места строго поделены. Гастролеров не терпят. Проломили блаженному череп, а труп сбросили в Волхов. И тут случилось чудо. Река вынесла труп прямо на берег к Старой Ладоге. В это поверить можно. Волхов течет на север, от Новгорода к Ладоге. Если б случилось наоборот и какому-нибудь новгородскому подвижнику удалось бы с проломленной в Старой Ладоге головой обратно приплыть по Волхову домой в Новгород, вот это было бы настоящим чудом. Да и сам поселок стоит на повороте реки, да так хитро, что течение выносит на берег, прямо к стенам крепости. Мимо нее проплыть сложно. Русские мастера горазды были на подобные выдумки, когда свои крепости строили.

И тут-то народ окончательно поверил в святость своего односельчанина. Покаялся. Похоронили в церкви с почетом. А потом как начали чудеса над могилой твориться, так тут уж все сомнения исчезли окончательно. Сказывают, что особливо исцеляются расслабленные и бесноватые (наверное, кошки тоже). Может, и правы были предки, веря в святость юродствующих.

Ничего не меняется. Святая Русь…


Короткие диалоги

В курилке рассказывает уролог:

Приходит на днях к нему на прием женщина. Оказалось — дочка одного из пациентов. Вся в слезах, жалуется:

— Что вы сделали с моим папой?

Вспомнили, да, был такой дедок, долго у нас лечился. По идее должен был умереть, рак простаты, уросепсис. Чудо, но после операции дед не только выжил, но и стал поправляться. Помнится, еще задавал вопросы на тему потенции, но мы как-то не обращали на них внимания. У старичков такое бывает, появляется интерес. Не вполне здоровый.

— А что, ничего не сделали, вылечили. А какие у вас могут быть претензии? Он же сейчас дома?

— Так уже не дома. Какие претензии? А такие, пришел он домой. И знаете, доктор, что он нам заявил? Сказал: так, слушайте. Доктор мне новый хер сделал. И теперь я вам всем его покажу!

Перейти на страницу:

Все книги серии Приемный покой

Держите ножки крестиком, или Русские байки английского акушера
Держите ножки крестиком, или Русские байки английского акушера

Он с детства хотел быть врачом — то есть сначала, как все — космонавтом, а потом сразу — гинекологом. Ценить и уважать женщин научился лет примерно с четырех, поэтому высшим проявлением любви к женщине стало его желание помогать им в минуты, когда они больше всего в этом нуждаются. Он работает в Лондоне гинекологом-онкологом и специализируется на патологических беременностях и осложненных родах. В блогосфере его больше знают как Матроса Кошку. Сетевой дневник, в котором он описывал будни своей профессии, читали тысячи — они смеялись, плакали, сопереживали.«Эта книга — своего рода бортовой журнал, в который записаны события, случившиеся за двадцать лет моего путешествия по жизни.Путешествия, которое привело меня из маленького грузинского провинциального городка Поти в самое сердце Лондона.Путешествия, которое научило меня любить жизнь и ненавидеть смерть во всех ее проявлениях.Путешествия, которое научило мои глаза — бояться, а руки — делать.Путешествия, которое научило меня смеяться, даже когда всем не до смеха, и плакать, когда никто не видит».

Денис Цепов

Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза