Тульпа

Серфер попрощался и вышел на улицу. Всю дорогу он прокручивал в голове свой разговор с Наташей, стараясь запомнить его дословно, и даже не заметил, как оказался у знакомой двери. Так же сомнамбулически он прошел в комнату и, в последний раз скосив глаза на маркер, уселся в кресло, из которого начал свою прогулку. КуДзу немного повозился с клавиатурой и объявил:

– Все, отключен. Можешь вынимать линзы.

Серфер послушно снял линзы и наушники, вернул их на прежнее место. Скосил глаза – маркера не было. Перевел взгляд на КуДзу – тот смотрел на него с живым интересом.

– Ну, рассказывай, как впечатления?

– Я действительно не вставал с этого кресла? – недоверчиво спросил Серфер.

КуДзу довольно рассмеялся.

– Ни на секунду! Я так понимаю – опыт удался?

– Не то слово! Полное погружение. Нет, правда не вставал?

– Правда, правда, – КуДзу, похоже, забавляло его недоверие, – ты ведь дошел до лавки? И о чем говорили?

– О пифагорейском строе, – ответил Серфер, опасаясь, что его интерес к музыке сфер КуДзу может понять неправильно, – но не думаю, что это удастся повторить. Слишком сложная тема.

– Наоборот, чем сложнее тема, тем меньше будет расхождение. База помнит все файлы, которые Наташа скачивала и просматривала, все прослушанные ею лекции, все ее рефераты, курсовые и, конечно, диплом. Вероятность, что любые ее слова о теории будут близки к соответствующей цитате, почти стопроцентная. С учетом коэффициента забывания и личных особенностей речи, которые программа тоже попытается смоделировать.

Серфер недоверчиво нахмурился.

– Звучит не очень убедительно.

– Вот сейчас сам во всем и убедишься. Только будь осторожнее. У тульпы нет памяти, она стирается полностью. А реальная Наташа тебя запомнит.

– Ладно, понял, – Серфер встал с кресла и с наслаждением потянулся, – вернусь и все расскажу.

– Буду ждать, – ответил КуДзу.

15 лет 16 дней, вечер

Серфер толкнул дверь и вошел. Послышался мелодичный звон колокольчика, и невысокая темноволосая девушка встала ему навстречу. Она была довольно миловидной пышечкой в пестрой блузке и черной юбке. На кармашке блузки было вышито имя – Наташа. Девушка широко улыбнулась и сказала:

– Привет! Меня зовут Наташа, но это ты, наверное, уже понял. Я могу тебе чем-то помочь?

Серфер почувствовал, как неконтролируемо ускоряется сердечный ритм. Это было даже не deja vu, скорее похоже на прохождение игры после отката к последнему сохранению – если делать те же ходы, все должно повториться в точности. Он глубоко вдохнул и ответил:

– Да, спасибо. Меня интересует музыка сфер. Друг сказал, что в сети ее нет, что ее передают только из рук в руки.

Наташа кивнула.

– Я знаю эту городскую легенду. Говорят, что во времена противостояния какие-то ученые много лет фиксировали гравитационные колебания Солнечной системы, а потом перевели эту запись в звук и ускорили. По одной версии, при этом получилась невыносимо прекрасная музыка, по другой – нечто совершенно ужасное, убивающее желание жить. Ученые уничтожили запись и поклялись никому ничего не рассказывать. Но случайно в их бункере осталась одна забытая копия, которую через много лет обнаружили диггеры. И вот теперь эта запись якобы тайно ходит по рукам. Но получить ее может далеко не каждый.

Серфер привычно скосил глаза. Маркера не было. Неужели реальность? – снова спросил он себя. – С такими совпадениями? Но этого же просто не может быть! Наверняка это опять какой-то дурацкий фокус КуДзу. А на самом деле сейчас я сижу у него в кресле, и он прокручивает мне свой симулятор по второму разу. Надо только очнуться, встать с кресла, и весь этот морок сразу закончится.

Но как это сделать, Серфер не знал. Никаких проблем во владении телом или языком у него не было – но только в этой реальности. Он понимал, что если сейчас вернется, ничего не выяснив до конца, КуДзу и дальше сможет водить его за нос. Нужно было срочно придумать какой-нибудь тест на реальность, позволяющий гарантированно отличить действительность от компьютерной симуляции. Проще всего было бы заказать что-нибудь в этой лавке, а после сверить баланс счета. Или лучше купить прямо здесь, потому что баланс – это тоже лишь временная запись в памяти компьютера, а материальная вещь должна исчезнуть, выскользнуть из рук, как только он снимет линзы и встанет с кресла. В теории все было просто. Но, к сожалению, его браслет с идентификатором остался дома, и расплатиться было нечем. И хотя уйти без браслета было его собственным решением, Серфер никак не мог избавиться от подозрения, что исправленная реальность специально смоделирована так, чтобы противиться любым попыткам ее верификации. Эта мысль его разозлила.