Тульпа

– Да, и вот еще что, – перебил Серфер, внезапно вспомнив еще один темный вопрос, – эта база, где хранятся образы, из которых собирается тульпа – в ней ведь лежит информация не только о ныне живущих? Но и об умерших тоже?

КуДзу внимательно посмотрел на него. Нетрудно было понять, куда приведет этот разговор.

– Обо всех, конечно. Байты же не горят. Система хранит все.

– То есть мы можем общаться и с умершими?

– Можно сказать и так. В принципе, для тульпы нет разницы, жив ее прототип или мертв.

– Но тогда это и есть настоящая загробная жизнь! – воскликнул Серфер, подаваясь вперед.

– Ну какая же это жизнь? Даже если считать тульпу живой – а для меня это совсем не очевидно – то оживает она только когда мы ее собираем, и лишь на тот краткий период, когда мы находимся с ней в контакте. А в остальное время это не более чем мертвая информация на носителе.

– Все равно, – не сдавался Серфер, – какая-никакая, но это же жизнь после смерти!

– Только для тех, кому повезет попасть в просвет нашего внимания. А для остальных? Раньше, кстати, многие тоже верили, что могут вызывать духов умерших, и активно практиковали столоверчение. И вызывали – дух Наполеона, дух Шекспира. Но сотни ушедших поколений безмолвно легли в землю, не оставив даже имен, чтобы их позвать. Давай-ка лучше поговорим о чем-то более веселом, а то нагнал тоски…

– Нет, подожди! Скажи, я могу встретиться с отцом?

КуДзу какое-то время рассматривал свои пальцы, собираясь с мыслями.

– Понимаешь, не все так просто…

15 лет 24 дня, ночь

Серфер упрямо насупился, всем своим видом показывая, что не отступит.

– А в чем проблема? Ты же сам сказал, что разницы нет.

КуДзу рассеянно потер висок.

– Не совсем так. Действительно, когда программа обращается к образу в базе, для нее не имеет значения, жив объект или нет. Но дело не только в этом. Как бы тебе объяснить… Для существующей системы слежения все люди совершенно прозрачны, никто не может ничего утаить. Поэтому образ каждого считывается очень точно – настолько, что тульпа практически неотличима от оригинала. Да ты и сам в этом убедился.

Серфер вспомнил Наташу и молча кивнул. КуДзу продолжал:

– Но мы жили в нетолерантной зоне, а там почти все – шифровальщики. Мы показывали системе не себя, а искусственную маску, парадный портрет социально ориентированного гражданина. Очень конформного, дружественного и законопослушного. А этот образ не совсем соответствует реальному. Поэтому и тульпа Профессора будет отличаться от того снимка, который считался бы без шифрования.

– Сильно отличаться? – спросил Серфер, заметно нервничая.

– Не очень. Хотя для тех, кто близко знал его – заметно. В основном в стиле общения; но вся память – личная история, теоретические знания – все останется в полном объеме. Если надо что-то узнать, так даже удобнее – тульпа с позитивной социальной настройкой ответит на любой вопрос. Профессор бы, может быть, отмахнулся или даже послал подальше; но его тульпа всегда будет готова к общению.

– Но почему, почему?! – Серфер раздраженно стукнул себя кулаком по бедру. – Почему именно он?! Почему все тульпы неотличимы от своих прототипов, и только отца я не смогу увидеть таким, каким он был?!

КуДзу тяжело вздохнул.

– Вот ты говорил – посмертное бытие, загробный мир… Но в рай система пускает лишь послушных слуг; бунтари же сознательно отказываются от рая. А твой отец был из их числа. В самом хорошем смысле, конечно.

Серфер наморщил лоб и в упор посмотрел на КуДзу.

– Пусть так. Но я все же смогу с ним встретиться?

– Хорошо, – сдался КуДзу. – Что с тобой поделаешь, ты же весь в отца. Только сначала надо настроить программу.

15 лет 24 дня, ночь

С настройками КуДзу возился довольно долго. Серфер вставил линзы и наушники, попрыгал перед зеркальными экранами и теперь нетерпеливо ерзал в кресле, ожидая продолжения.

– Долго еще? – не выдержал он наконец.

– Не спеши! – осадил его КуДзу. – В этом деле лучше не торопиться.

– А Наташину тульпу ты сразу настроил.

КуДзу оторвался от экранов.

– Я ее вообще не настраивал. По умолчанию тульпа собирается из текущего образа, из самого последнего снимка. А то, что мы сейчас делаем, скорее можно назвать путешествием во времени. И тут очень важно правильно выбрать точку сборки.

– А как ты ее выбираешь?

– Просто откручиваю время назад. Ты же знаешь, последний год твой отец провел в нетолерантной зоне, а там твое появление будет выглядеть слишком подозрительно. Поэтому забросим тебя на год дальше. ПалСаныч еще живет в городе и заведует кафедрой в универе; он уже встречается с Машей, но тебя пока нет даже в проекте. Твоя легенда такая – ты Машин брат, зашел к ПалСанычу по ее совету, попросить, чтобы он помог тебе с рефератом. Ну и попутно сможешь задать ему другие вопросы.

– А если он откажется мне помочь?