Тульский детектив II. Буцефал и скопцы

– Поговори с Сивцевым, он давно работает, может, знает кого из них, кто навести может на нашего Петра – или – Павла.

– Можно съездить в общину, попробовать описание получить, – предложил Иван, – но кажется мне, что Афанасий не любит полицию.

– Они все нас не любят, но как деньги найти надо, прибежали сразу. Описание нам сейчас ничего не даст. Что тебе скажут? Бородатый и в кепке. Таких девять из десяти. Попробуем сначала выяснить, кто это? Нож показать, найти, кто его сделал и кому. А потом уже можно показывать подозреваемого в секте, может, кто узнает и подтвердит.

– А возможно ли такое, что они сами убили, деньги забрали, а этот Мартынов не знает?

– Возможно, но Афанасий прав: в общине сложно куда-то общие деньги потратить, тем более, такую сумму. Может, они и обыскали уже всех, просто нам не доложили. Нет, не думаю. Если только кто не затаился и скоро не сбежит от них. Но тогда мы узнаем. Так что иди, поговори с Сивцевым.

– Хорошо.

– И готовь лошадей, съездим к Минину, я договорился через доктора. На сей раз он нас будет ждать лично. Поговорим с ним о пропавшем жеребце. А сейчас мне нужно полчаса, закончить бумаги для начальства, – обреченно вздохнул Столбов.

Когда Трегубов вышел от пристава, к нему повернулся Белошейкин:

– Держи свою туфельку, – сказал писарь, протягивая фотографию девушки Ивану, – опросил всех наших городовых, – никто твою Замарашку не признал.

– Что за Замарашка такая? – заинтересовался Семёнов, который вошёл в здание полиции.

– Это бедная девушка из сказки, Семёнов, она на балу потеряла туфельку, и принц искал её по этой туфельке, как Трегубов ищет свою сейчас по фотографии, – пояснил Белошейкин и вздохнул. – Господи, и как только набирают в полицию такую деревенщину!

– Ну да, я деревенщина, а Трегубов, как разбогател – сразу в принцы выбился? Так ему теперь не Замарашку, а принцессу нужно!

– Семёнов, не обращай внимания, он же шутит, – примирительно выступил Иван. – Ты, кстати, Сивцева не видел?

– Сегодня с утра был, уехал. Что передать, как увижу?

– Нет, я сам поговорю, вопросы есть, – сказал Иван.

– Белошейкин, запечатай и разошли мою почту, – из кабинета появился Столбов с пачкой писем.

– Когда у нас суд матери Торотынского? – спросил Столбов, когда они с Трегубовым выехали в усадьбу Мининых.

– Завтра, – ответил Иван.

– Тебя вызвали на допрос как свидетеля?

– Да, вызвали. Михаил нанял адвоката.

– Хочет защищать её? – Столбов с интересом посмотрел на Трегубова.

– Она его мать, – ответил Иван. – У неё была трудная жизнь.

– Жизнь сейчас у многих не сахар, – заметил пристав мрачно.

– Что-то случилось, Илья Петрович?

– Извели меня совсем эти наши тульские бюрократы, сил нет, хочу отказаться от повышения.

– Как же так, Илья Петрович! – воскликнул Иван. – А кто же тогда? Ваша кандидатура самая достойная, все в полицейском управлении это знают.

– Это ещё не значит, что мне это нравится. А мне это совсем не нравится. Это не моё, и устал я. Пусть кто помоложе идёт, а я нормально поработаю ещё.

Минин оказался невысоким, склонным к полноте мужчиной, около тридцати лет от роду. Одет он был в коричневый английский костюм и сапоги для конных прогулок и занятий.

– Не верю я в то, что кто-то найдёт Буцефала, – безапелляционно заявил он полицейским, для выразительности взмахнув перед лицом Трегубова рукой с небольшой пухлой ладошкой. Это просто какое-то злое волшебство! Как, у всех на глазах, из запертой конюшни мог пропасть конь? Скажите мне, милостивые государи. Вы мне можете это объяснить?

– Мы постараемся найти его, Дмитрий Львович, и ради Вас, и чтобы пролить свет на этот таинственный случай, – заверил Столбов разгорячившегося до румянца на щеках Минина.

– Кто это мог сделать, кому нужен Буцефал, кто его купит? Все знают, что это мой конь, – не унимался тем временем Дмитрий Львович.

– Здесь, в Туле, знают – сказал пристав. – А в Москве или в Петербурге знают?

– Нет, – признался Минин, – но ни один честный человек не купит ворованного коня.

– Коней воруют, и продают, и покупают, – нечестные люди нередки среди нас, к сожалению. К тому же, как я понимаю, ценители многое готовы отдать за подобного коня?

– Это правда, – согласился Минин. – Свечин мог мне не продавать коня, а оставить его на разведение. Я его уговорил, и вот какой результат!

– Вы же не могли знать. Покажите нам конюшню, пожалуйста, – попросил пристав.

– Да, конечно. Кирюша уже должен там ждать.

– Помощник конюха?

– Совершенно верно. Но я не представляю, что там можно ещё увидеть. Мы каждый угол изучили, и коллега вот Ваш приезжал, – помещик кивнул в сторону Ивана.

– Там увидим, пока не могу сказать, – неопределенно пожал плечами пристав.

– Вам моя матушка нужна будет, в прошлый раз её опрашивали? – настороженно просил Дмитрий Львович.

– Думаю, в этот раз мы её не побеспокоим, если не возникнет острая нужда.

– Спасибо, – облегченно сказал Минин.

Кирюша, действительно, уже ждал у конюшни, – ворота были распахнуты настежь. Когда хозяин конюшни и полицейские подошли ближе, Трегубов увидел, что в конюшне две лошади. К серой добавилась гнедая.

– У Вас новая лошадь?