Тульский детектив II. Буцефал и скопцы

– Так, – громко привлёк он к себе внимание, – все, кто нужен, уже здесь. Идём на задержание опасного убийцы, извозчика Платона. Предполагаем, что он убил и ограбил сестёр Петровых. Он мужик здоровый, и долго не думает, перед тем как воткнуть нож в ближнего своего. Поэтому, прошу всех быть настороже. Понятно?

Столбов оглядел собравшихся полицейских, которые дружно загудели, что всё они знают, и этот у них не в первый раз.

– Ещё прошу, – продолжил пристав, – без смертельной необходимости не применять револьверы. Если уж невмоготу стало, прежде, чем пулять куда не попадя, нужно сперва проверить, что там нет никого из своих!

Полицейские снова загудели, мол, и так понятно, о чём тут разговаривать.

– План такой, – сказал Илья Петрович и окружающие замолкли, – он очень простой: окружаем дом душегуба – незаметно окружаем! – и стучимся. Если Платон открывает от интереса кто к нему пришёл, то Алёша налегает на него, и мы его вяжем. Если не открывает, то Алёша выбивает дверь, как в прошлый раз. Все помнят? И мы его опять-таки вяжем. Алёша, ты понял?

Детина только кивнул в ответ. Тут голос подал недавний рассказчик анекдотов:

– А, может, возьмем Василия? Он постучит. Платон его знает, запустит его, а тут мы, а?

– Никаких цивильных на операции, – ответил пристав. – А ну он нас увидит и Ваську этого ножом пырнёт? Поэтому – нет. Кстати, про Василия: кто его ночью сторожил?

– Сивцев, – подсказал Трегубов.

– Нужно Василия ещё подержать здесь, до задержания Платона, чтобы никого предупредить не смог. А вот Сивцева нужно отпустить поспать. Но вот кем его заменить? – задумчиво спросил Столбов, оглядывая свой отряд. – Все нужны на аресте.

– А за ним Белошейкин присмотрит, – мстительно предложил Иван, – он всё равно здесь остаётся.

– Точно! – согласился пристав.

– Позвольте, Илья Петрович, – возмутился писарь, – я работать должен!

– 

Работать и одновременно слушать похабные анекдоты о царе – батюшке ты можешь, значит, сможешь и за Васькой присмотреть.

– Но…

– Никаких «но». Пошли, ребята.

Когда показался дом Платона, Столбов отдал последние указания: «Антонов и Трегубов – на задний двор, Кузнецов и Петренко остаются на улице, прячутся за забором, вдруг дёру даст. Петренко, ты у нас самый быстрый, чтобы догнал! Семёнов и Алёша – со мной, и чтобы вас из окна видно не было. Семёнов стучится, ты, Алёша, наготове».

Изгородь давно не чинилась, но когда-то была сделана на совесть, и только поэтому ещё стояла практически вертикально. Домик был небольшой и неказистый, но с большим участком земли, местами заросшим сорняками. На заднем дворе находился сарай, он же конюшня, где стояла лошадь и экипаж Платона. На земле валялись уже частично втоптанные в неё остатки старой телеги, от которой ещё сохранились два деревянных колеса, прислонённых к задней стене домика, в котором жил извозчик.

– Как думаешь, может он выскочить отсюда? – спросил Иван Антонова, неотрывно глядя на небольшую деревянную дверцу, выходившую из дома во двор.

– Почему нет? Вполне может, – ответил городовой, переложив травинку из одного угла губ в другой.

Они продолжали сверлить взглядами дверь, когда с уличной стороны дома послышался осторожный стук. Вокруг внезапно воцарилась тишина, Иван слышал только стук своего сердца в груди.

– Ломай, – услышал Трегубов голос пристава.

Удар в дверь Алёши слился с ударом Платона в заднюю дверь домика, и взъерошенный извозчик в одном исподнем оказался прямо перед урядником. В лицо пахнуло перегаром. Трегубов открыл рот, чтобы приказать Платону оставаться на месте. Но тут его согнул пополам удар в солнечное сплетение, а через открытый рот вылетел воздух из легких. Не в силах ни разогнуться, ни вздохнуть, Иван увидел краем глаза как Платон сбил с ног Антонова. «Уходит, мы не справились». Но тут послышался голос Антонова:

– Трегубов, на помощь, держу!

Иван чуть повернулся, этого было достаточно, чтобы увидеть, что упавший городовой обхватил ноги Платона. Извозчик пока безуспешно пытался высвободить свои голые пятки, не упав при этом на землю. Урядник усилием воли разогнул свое тело и, всё ещё пытаясь наполнить легкие воздухом, завалился прямо на Платона. Началась возня на земле. Антонов и Трегубов никак не могли прижать упорно отбивавшегося Платона.

– Ребята, посторонись, – Иван в первый раз услышал басовитый голос Алёши.

Трегубов и Антонов откатились в стороны, а Алёша взял Платона за руки и поднял на ноги, затем без видимых усилий завел эти руки за спину хрипящему от натуги и извивающемуся всем телом извозчику.

Тут подоспели Столбов и Семёнов. Столбов посмотрел на помятых Трегубова и Антонова:

– Все целы?

– Кажется, да, – ответил начавший нормально дышать Иван.

– Хорошо. Алёша, возьми Петренко и Кузнецова, отвезите Платона к нам на допрос. Мы пока тут всё осмотрим.

Платон жил один. Внутри дома был мусор и хаос: объедки, бутылки, заплесневевший хлеб…

– Похоже, тут не один день гуляли, – сказал Семёнов, предварительно присвистнув от изумления.