Тульский детектив

– Ну да, как раз до отъезда встретил её с ружьём этим, что у Степана стоит. Говорю: «На охоту собрались, Людмила Павловна?» – так, в шутку. А она говорит: «Почистить брала».

– А скажи мне ещё вот что, Федя… – начал Столбов, уже почувствовав азарт, – Стой, подожди, а это кто?

Фёдор обернулся. По дорожке в сторону имения двигался рыжий мальчишка лет двенадцати с двумя ведрами.

– Это Васька, сын Анастасии Ильиничны. За водой для кухни, наверное, ходил.

– Фёдор, спасибо. Можешь отнести ведра сам, а мальчика ко мне прислать.

– Ну, хорошо, – недовольно согласился Фёдор. Очевидно, таскать ведра с водой было не его, не конюхово дело.

Фёдор взял ведра, а мальчик с опаской подошёл к приставу. Всё лицо его было покрыто веснушками.

– Василий, не бойся, подойди. Меня зовут Илья Петрович, я из полиции.

– Я вижу, – паренёк опустил глаза.

– Тут намедни один приказчик, заявил, что у него парень, похожий на тебя, украл дорогой патрон от ружья. Это правда? Это был ты?

– Брешет, он! – возмутился Василий, сильно покраснев. – Он сам пулю отдал.

– Отдал? Просто так?

– Да, сам отдал, только не говорите Людмиле Павловне.

– Почему?

– Я деньги себе оставил. Я же купить должен был, а смог так выпросить, на жалость, – ответил Василий, снова опустив глаза и покраснев ещё больше, до невозможного для обычного человека цвета.

– Людмила Павловна попросила тебя купить ей пулю, но тебе удалось выпросить её. Но ты же ей отдал её, пулю эту? Правда, ты же честный мальчик, и не оставил её себе?

– Угу, – пробормотал мальчик.

– Не бойся, я не скажу ей.

На душе Ильи Петровича стало легче. Теперь он знал, как пуля попала в злополучное ружьё. Однако, это ещё не означало, что Трегубов не замешан в сговоре с Михаилом Торотынским или его матерью, или вместе с ними двумя.

17.

Столбов заканчивал обсуждение деталей предстоящей операции с московскими жандармами, когда Сивцев и Семёнов привезли Людмилу Павловну. Поэтому её подсадили подождать на стул к болтливому Белошейкину. Только в этот раз писарю не удалось извлечь ни единого слова из своего собеседника, и диалог превратился в монолог.

Открылась дверь кабинета пристава, и из неё вышли два жандарма. Один из них на прощание повернулся к Илье Петровичу и сказал:

– Координация во времени, это важно, обратите на это внимание. Не забывайте, за результатом операции следят на самом верху, – жандарм закатил глаза вверх и, сверкнув белками, вышел.

Илья Петрович вздохнул и перевел взгляд на неподвижно сидящую с абсолютно прямой спиной управляющую «Родников».

– Сивцев, ко мне задержанную. Семёнов бери бумагу. Нет, стой! Отставить. Белошейкин, бери бумагу и ко мне.

Людмила Павловна села напротив пристава, Белошейкин пристроился с торца стола на табуретке, которая осталась от жандармов. На какое-то время воцарилось молчание. Писарь смотрел на Столбова, ожидая, когда тот начнёт, Столбов обдумывал стратегию разговора, Людмила Иванова смотрела сквозь Столбова. Наконец Илья Петрович собрался с духом и начал:

– Людмила Павловна, буду с Вами честен. Мы всё знаем, – он немного помолчал, ожидая эффекта от своих слов, но управляющая продолжала смотреть куда-то вдаль. – С конюха мы уже сняли показания о том, как он Вас видел с ружьём. До того, как Вы отправили его долой с наших глаз на время расследования. Сын кухарки подтвердил, что отдал патрон для ружья Вам. Так что это Вы зарядили ружьё и организовали убийство Медведева. – Столбов сделал паузу, но женщина продолжала молчать, глядя перед собой, и он решился на блеф. – Мы провели химическую экспертизу и выяснили, что госпожа Мглевская была отравлена на вашем ужине.

На Людмилу Ивановну и это не подействовало, её лицо оставалось полностью безмятежным и бесстрастным.

– Послушайте, мы всё знаем и всё можем доказать в присяжном суде. Вам уже не уйти от наказания, никаким образом. Только прошу, скажите мне: зачем? Я совершено Вас не понимаю. У Вас всё было. Обеспеченная жизнь с Вашим сыном… Да, мы знаем, что Михаил Ваш сын. Зачем всё это?

Женщина вздрогнула и повернула голову, чтобы встретиться взглядом с приставом.