Тульский детектив

Столбов сидел у себя в кабинете и смотрел в окно. Неужели он мог так ошибаться в человеке… Неужели этот молодой урядник столько времени водил его за нос… Перед ним лежал ответ от Истомина, где следователь извинялся за то, что «позаимствовал» – дословное выражение Истомина – отчёт с допросом Торотынской Варвары Анатольевны у него со стола, а также сообщал, что он установил прямого наследника имения, которое по существующему закону наследования не могло быть разделено на части между остальными родственниками и доставалось только одному прямому наследнику. И этим наследником был Иван Трегубов. А ещё он прозевал эту записку, которой Михаил Торотынский вызвал на дуэль капитана Медведева.

«Стар я становлюсь, – подумал Столбов, продолжая смотреть в окно. – А ещё в начальство собрался, старый дурак. Может, там и место таким, на административной работе с бумажной волокитой». Он наклонился и ещё раз прочитал письмо.

«Ну, хорошо. А всё же, где же Торотынский взял пулю для ружья? Все говорят, что в доме их давно не было. Стало быть, он должен был купить этот патрон. Купить незаметно. Как это сделать? Послать мальчишку с выдуманной историей в магазин, чтобы самого Торотынского никак не связали с покупкой. Логично? Логично – сам себе ответил пристав.

Он встал из-за стола. Нужно найти эту пулю, чтобы снять все оставшиеся вопросы.

Столбов вспомнил, что видел конопатого мальчишку у Шляпниковых, которых они с Трегубовым сразу вывели из круга подозреваемых. – Предположим, Торотынский попросил их сделать это, купить пулю. Но почему они ничего не сказали? Может, всё-таки замешаны по какой-то причине?»

Илья Петрович решительно вышел из кабинета.

– Семёнов, коня мне, ты тоже со мной, и возьми запасного.

Василия Ивановича не оказалось в имении, их встретила снова кутающаяся в шаль Светлана Ивановна.

– Могу я взять на день у вас отрока, которого видел здесь давеча?

– Тимофея?

– Наверное, такой весь в веснушках, – уточнил пристав.

– Да, конечно, а зачем он Вам?

– Для расследования, это пока тайна.

– Хорошо, хорошо. А правда, что Ваню Трегубова арестовали за убийство Медведева?

– Правда.

– Но…

– Потом, Светлана Ивановна, все вопросы потом, после окончания расследования.

Пристав, урядник и Тимофей спешились у оружейного магазина. Мальчик был горд, что угодил в полицейское расследование, и доволен тем, что на сегодня избавлен от работы по дому.

– Похож, – ответил хозяин на вопрос Столбова. – Но не он.

– Точно?

– Очень похож, но точно не он, – ещё раз подтвердил хозяин магазина.

– Ну, что же, – разочаровано проговорил Столбов, – Семёнов, верни мальчика в имение Шляпниковых, а у меня ещё дела.

Вернувшись домой, Столбов не переставал думать, что он упустил, какую информацию не собрал.

– Что случилось? Что-то на службе, неприятности? – угадала хозяйка, накрывавшая ужин Ивану Петровичу.

– Мне кажется, Маша, у меня никогда не было такого дела, по крайней мере, давно, – ответил Столбов.

– Не верю я, что твой Ваня преступник, не похож.

– Не похож. И интуиция моя супротив этого. Но всё говорит за то, что они сговорились с Торотынским.

– Как жаль.

– И мне.

Утром Илья Петрович открыл глаза, и первая его мысль была: «конюх». Почему его не было ни в день убийства, ни во время расследования? Это единственный человек с кем они так и не смогли переговорить. Через полчаса пристав сидел на коне.

– Не рано на службу? – спросила хозяйка.

– Я в «Родники». Может, это и пустое уже, но нужно довести всё до конца.

В имении он сразу наткнулся на садовника.

– Игнатьевич, а где Людмила Павловна?

– Так она на завод спозаранку подалась, вернется теперь, поди, только к вечеру.

– А что ваш конюх то, вернулся из Москвы?

– Федька то? Да, возвернулся недавно. Позвать что ль?

– Да. Вон в беседке с ним поговорю.

– Давайте коня, поставлю пока в конюшню и напою.

Столбов прошелся до белой деревянной летней беседки, увитой вьющимися растениями с неизвестными ему названиями. Туда скоро и подошёл конюх.

– Фёдор? – пристав посмотрел на поджарого и опрятно одетого мужчину лет тридцати в начищенных сапогах и щеголевато сдвинутой кепке.

– Он самый.

– Присаживайся. Мое имя Илья Петрович. Хотел с тобой поговорить.

– Вам лошадь нужна?

– Нет, что ты. А почему так спросил?

– Ну, я – главный знаток в округе, – гордо приосанился Фёдор, – ко мне все ходят за советом. Думал, вот и Вы тоже.

– Нет, лошадь мне не нужна, но скажи, зачем ты ездил в Москву?

– Так… Как раз Людмила Павловна и послала лошадей подобрать, – там выбор больше, чем у нас. Хотя и у нас есть хорошие заводчики, Свечин тот же.

– И много ты купил коней?

– Да, ничего, – раздосадовано ответил Фёдор, – столько времени потратил, людей отвлёк, а она говорит: «передумала».

– Кто? Людмила Павловна?

– Да, она. Говорит, больше не нужно. Ну как так можно! Я уже людям пообещал. Они коней придержали. Эх!

– Кто у вас, кроме Степана Игнатьевича, ещё ружьями занимался? Вот ты для чего его брал, ружьё?

– Я брал? Да кто Вам такое сказал?! В жизни с ними дела не имел. Это только Степан, молодой барин, да Людмила Павловна.

– Людмила Павловна?