Туман

Они вышли вместе и пошли по улицам мимо убитых людей, зарев пожаров и кошмарных звуков. И Бентли был слеп. Но зрение Крэбба сохранилось в голове слепого. Наконец, они добрались до завода и забарабанили в дверь, чтобы проверить, вдруг по счастливой случайности внутри кто-то окажется. На стук прибежал сторож; у него сдали нервы, он цеплялся за пришедших и плакал, жалуясь, что все бросили его одного. Но он жил прямо здесь, в отличие от остальных.

— Сколько газа у вас осталось? — спросили они его, и, когда к сторожу вернулась способность говорить, он сообщил, что газохранилище заполнено газом, но тот быстро утекает.

— Надо перекрыть вентиль, чтобы не тратить газ понапрасну! — крикнул Бентли. И они отключили газ, понимая, что этим принесли во многие дома еще более горький мрак. Но Крэбб пообещал принести сторожу еды, чем облегчил ему муки выбора.

— Лондону конец, — сказал сторож. — Я слышу жуткие вещи.

— Жуткие вещи творятся сейчас, — сказал Крэбб. — Но жуткие вещи совершались всегда, друг мой. Я слеп, но не настолько, чтобы этого не замечать.

— Ох уж эта слепота, — посетовал сторож. — Я даже закурить не могу. Ужасно. Мы все умрем?

— Когда-нибудь да, — сказал Крэбб. — Это очевидно даже мне.

Они с Бентли отправились на поиски лавки, где лежал воздушный шар, и в поисках Крэбб один раз сбился с пути и сказал об этом вслух. У Бентли кровь застыла в жилах, ведь Крэбб был теперь его зрением, его жизнью и жизнью тех, кого он любил. А любил он не только свою жену, но и Жервеза Норта с Джулией Семпл, ибо они были созданы для любви, а Бентли обладал добрым сердцем.

Но Крэбб все же сориентировался, и они вернулись на площадь, так и не отыскав ангара с шаром.

— Завтра попробуем снова, — сказал Крэбб.

На следующий день они попробовали — но безуспешно.

На другой день опять — и снова провал. Но Крэбб приносил им еду, очень неплохую еду — замечательные блюда в горшочках и банках.

— Чтобы их достать, я ходил на Пикадилли и разбил окно, — сказал Крэбб. — Сущая правда, так и было. Надеюсь, еда хорошая. В темноте не разглядеть?

Они тоже остались без газа.

— Мы можем попробовать, — ответили они. Но ощущался лишь вкус тумана — густого, плотного, желтого, вязкого как тесто тумана. И ужаса, ибо с улиц доносились скорбные крики, звуки смертей и убийств.

— А что там на дне мешка? — спросил Бентли, когда все горшки и банки с консервами были выставлены на стол.

— Украшения, должно быть, — ответил Крэбб странным голосом. — Я подумал, дамам они придутся по душе. Нашел их на мостовой в открытой сумке, пощупал — похоже на бриллианты. Подошел к соседнему магазину, разбил окно и нахватал с горсть. А почему бы и нет? Кому они теперь нужны? Лондон умирает. Но у вас-то есть шар.

И снова повисла тяжелая тишина. Крэбб ушел — сказал, попробует узнать новости. Он легко двигался сквозь мрак, фигура, сотканная из тьмы и ночи. Лондон превратился в преисподнюю: стояла тишина, но в тишине этой раздавались крики. Одни лошади падали замертво, другие бродили сами по себе. На улицах полыхали пожары, вызванные столкновением экипажей; мрачные тени горели в огне, жарили конину на скрытых от взоров языках пламени; кто-то танцевал в пьяном угаре и падал в костры. Многие предлагали краденое золото в обмен на еду, драгоценности за горстку пищи, выходили на охоту. Они говорили — голоса говорили, — что река уже переполнена плавающими на поверхности трупами, и пожары распространялись дальше. В ночи раздавались безумные женские крики и дичайший смех. Оказавшиеся на грани гибели люди играли с собственной смертью: бросались в огонь, совершали преступления и творили непоправимое. Некоторые исступленно звали своих жен и дочерей, кричали маленькие дети и заблудившиеся старики. В церквях не умолкли молитвы; проходя мимо одной, Крэбб слышал, как слепой органист взывает к небесам сумасшедшей музыкой. Безумец старался для него.

— Какой жуткий, ненормальный мир, — сказал Крэбб. — Тьма окутала меня много лет назад. Но слеп не я, а этот город.

Он заговаривал с людьми, и одни вели себя смиренно, другие же — дико. Ему пересказывали слухи, престранные. Удивительно, как быстро слухи распространяются в темноте. Бешеные толпы шагали на восток и запад, на юг и север, или пытались шагать. Но мало кто знал, куда идет. Говорили, один человек с компасом привел тысячу других к реке и упал в воду. В парках было полно скитальцев. Богачи высовывались из окон, предлагая заплатить тысячи и падали жертвами убийц, убивавших их за деньги, которых они даже не могли найти. Один человек разжег костер из банкнот. Чей-то голос рассказал, что грабители вломились в банк и мешками тащат оттуда золото. Мостовые были покрыты толстым слоем скользкой жижи, повсюду валялись трупы. Народ напивался на берегу реки и бросался в воду. Люди прыгали из окон и падали слепым бродягам на головы.