Туман и гроза (СИ)

Он вдруг напрягается и едва не шатается, инстинктивно вцепляясь пальцами в рукав Кирилла для равновесия. Мир теней сдавливает виски и плывёт. Кажется, что всё помещение заволакивает тонкой и неприятной дымкой, как от костра, когда ветер обязательно сдувает её именно в твою сторону.

Кирилл понимает быстрее. Возможно, здесь была какая-то ловушка, которая не сработала сразу. Или просто тени учуяли присутствие стражей рядом.

Схватив со стола бумаги и пихнув их по-быстрому в рюкзак, они направляются к выходу и открытой печати, около которой должны дежурить оба печатника. Проходя мимо одной из комнат, Кирилл краем глаза замечает то, что заставляет замереть ещё на одно мгновение.

Клетки.

Достаточно просторные для человека, высокие и прочные. С уже ветхими кусками ткани, которые наверняка заменяли одеяло и простыни, с искривленными и почерневшими прутьями.

Николай тянет за рукав вперёд по скрипучим доскам и к тусклом свету дня в проклятом мире. Печать мерцает совсем неподалеку притягательным маячком, вот только печатников рядом с ней не видно.

Тревога проникает под кожу и заставляет чаще оглядываться за спину.

До печати они не доходят пару метров, когда их окружают тени, похожие на полоски ветхой ткани. Они заворачиваются в ленты Мёбиуса, шелестят сотней голосов и кружат мрачным хороводом. Мельтешат так, что кажется — их бесконечное количество.

Кирилл ощущает, как его собственная тень не даёт голосам проникнуть в его голову — свою жертву она не отдаст ни за что. Огонь опаляет их, прожигает насквозь, но ткани продолжают хлопать своими вывернутыми телами.

Их слишком много.

И глухие отголоски пробиваются сквозь все препоны и выставленные барьеры, сквозь огонь в ладонях и взмахи кинжала.

Мы знаем, чего ты боишься. Однажды они все умрут. Ты уничтожишь каждого. Спалишь дотла. У тебя не останется никого и ничего.

Пылающий дом родителей с запахом гари. Их мёртвые тела. Руины Академии и заброшенная Служба — потому что стражей больше нет, теперь в городе власть теней.

Его огонь, который сжигает всё вокруг дотла и не щадит никого. Мёртвый Яков в ту ночь, когда Кирилл не смог остановиться.

Пустое запястье — потому что никого не осталось. Даже Николая, разорванного в клочья тенями. Заплаканная Сюзанна над неподвижным телом Саши. Улицы пахнут гарью и мелкой земляной крошкой.

Кирилл чувствует под коленями мягкую и влажную почву и пропускает через себя энергию земли. Даже в мире теней её магия и подпитка так же сильны, как и в реальном. Родители живы — и скоро будут в Москве. Саша сейчас наверняка закопался в какие-нибудь архивные документы, а Варя строго следит за порядком в Службе. А Николай….

Метка пульсирует под кожей.

Если можешь гореть — гори до самого конца.

Кирилл открывает глаза и яростно направляет всю пламенную и жаркую мощь огня на теней, наблюдая, как они плавятся подобно свечному воску. Снова и снова, пока не остаётся только дым и ветер.

Он быстро оглядывается и с удивлением видит, как Николай, сидя на грязной и раскисшей земле, с ужасом смотрит в пустоту перед собой.

— Коля, пойдём.

— Ты умер.

— Что?

— Я убил тебя. Тебя больше нет.

— Вот тоже выдумал! Знаешь, если меня нет, то и ладно. Ничего страшного. Но до выхода я тебя дотащу.

Около печати оказываются оба стража, скрытые щитами и в кругу из камней и масла против теней. Их дело — сторожить проход, а не рисковать понапрасну, но они искренне рады видеть обоих.

Николай приходит в себя только в своём кабинете в Службе, как-то странно оглядываясь по сторонам. И после второй чашки кофе заявляет, что ему срочно нужно поговорить с Амандой.

В клуб они приезжают глубоким вечером незадолго до назначенного времени встречи с Соней и Димой. Кирилл не представляет, как он выдержит спокойную беседу с ними и старается дышать как можно глубже — правда, с помощью сигаретного дыма. В отличие от него Николай внешне совершенно спокоен и хладнокровен.

За плотно закрытой дверью кабинета он рассказал, что видел. О своих кошмарах и другой реальности, в которой поддался теням и убил Кирилла. О похоронах и пустоте внутри.

Кирилл редко видел его таким — словно тот ещё не понял, что реальность совсем другая.

Но сейчас нет и следа от растерянности и мелькнувшего хищным зверем страха.

На столах расставлены миски с имбирным печеньем и искрятся тонкие палочки, похожие на бенгальские огни с холодноватыми искрами, а на полках бара расставлены маленькие тыковки и оплывшие свечи. На фоне мягкого журчания воды клуб кажется даже уютным.

Сейчас они сидят в отдельном кабинете и в очередной раз изучают огрызки документов из лаборатории и присланные данные от Аманды. Действительно, несколько имён совпадает.

Но главное — все маги были милинами.

К ним присоединяется Саша, чем-то взволнованный и взбудораженный. Он накидывает на себя плед цвета корицы и зябко поводит плечами — хоть в клубе и тепло, но без пламени внутри до озноба холодно. И сейчас он пытается быть хоть чем-то полезным и нужным, раз не может даже открыть печать.

— Аналитики смогли что-то найти по «Месяцу»?