Туман и гроза (СИ)

— Зачем им это? Опять скажете про власть и знания?

— Ты вспомни, что всегда говорят про Орден. Что в историях о нём? Баланс. Равновесие. Четыре стихии.

— И как они связывались с вами?

— Парализовали магию. Не знаю, как им это удавалось. И только голоса — никаких личных встреч. Что, вы нашли ниточки к Ордену?

Николай вспоминает летний приём магов, когда на балконе с ним произошла ровно то же самое, что описывает Шорохов.

— Пока не ясно.

— Осторожнее, Николай. Это тебе не полубезумный одержимый тенью маг.

***

Машину к полям за городом ведёт, конечно, Кирилл. Они быстро выскакивают на трассу за городом. Николай не уверен, но стрелка спидометра опасно зашкаливает на мокрых дорогах, хотя им не особо есть куда торопиться.

К тому же, Кирилл хмуро помалкивает, как и радио, даже непривычно. Стоит Николаю потянуться к выключателю, как тот бросает:

— Не трогай.

— Ого, что с тобой?

— Ничего такого.

— От ничего такого ты не рычишь на всех.

— Сюзанна ночью почувствовала, что Кристине не очень хорошо. Она позвонила мне, и я тут же примчался. Она не захотела уходить оттуда, но ей там плохо. Урод! Кто так подрезает? Так вот, всё, что мы смогли, — поговорить. Иначе магию могли засечь. Говорит, Олег выпустит теней, но она хочет узнать больше. Мне не нравится вся эта затея. Надеюсь, твоя ночь прошла лучше.

— Да, относительно. По крайней мере, разговорами не обошлось.

Кирилл прожигает его насквозь, не оценив выпад.

— Может, вы займётесь делом? — бросает Шорохов с заднего сиденья, который решил, что ему обязательно стоит поехать вместе с ними в одной машине. — Тут есть более насущные проблемы, чем любовные похождения.

В полях холодно и ветрено.

Мелкая морось влажной дымкой висит в воздухе, оседая на одежде, в волосах и перчатках. Николай ненавидит шапки, но сейчас даже жалеет, что не захватил с собой что-нибудь потеплее. В конце концов, кто знает, сколько им тут торчать. Многие стражи в непромокаемых куртках или накинутых дождевиках, мелькающие фигурки теряются в мутной дыме, а красноватые кленовые листья похожи на подсохшую кровь.

Ботинки вязнут в раскисшей земле, которая пахнет подгнившими веточками, а ещё чем-то горьковатым — как от гари.

Может, просто смесь запахов магии.

Кирилл даже не скрывает лёгкой усмешки при виде недовольства Николая от налипшей грязи и её брызгах на брюках. Он сам одет для похода, но сейчас налегке — это всего лишь первая разведка, осторожная проба того, что там дальше, если получится пройти. На нём кожаная куртка поверх косоворотки — ему и так тепло от огня с запахом разнотравья от масла, впитавшегося в одежду и руки.

— Ты же знал, куда едешь.

— Я что, должен выглядеть чучелом? Тут их хватает. Вот ты, например.

— Лучше теням устраивай лекцию о внешнем виде.

— Им — бесполезно. А с тобой ещё не всё потеряно.

— Твоя вера в меня умиляет. Все эти годы!

— Ладно, готов? И помни — только разведка.

— Ага. Не скучай.

Николай никогда не видел, чтобы печати открывались так тяжело. Несколько печатников по очереди плетут сложный узор. Скрип и скрежет, а земля проседает под ногами, вбирая в себя избыточную магию.

Сам мир теней не виден, но от открытого широкого прохода тянет чем-то подземным, сырым. Старыми каменными плитами, заклинаниями такими древними, что могут расщепить мир навсегда: трава в радиусе сереет, становясь похожей на ту, что в тенях, а от резких порывов ветра слезятся глаза.

Странно, но теней пока нет.

— Сколько у них есть времени? — уточняет Шорохов.

Он сам предусмотрительно в дублёнке и костюме из шерсти, будто не в грязных осенних полях, а на царской охоте.

— Саша сказал, не больше четырёх часов. Дольше не удержат. Не знаю, что будет со временем в этом туннеле. Может, для них — всего пара минут.

— Ждём.

Шорохов усаживается на камень, подобрав полы дублёнки и опираясь на трость. Его лицо ничего не выражает, но взгляд внимательно следит за всем происходящим.

Однажды Кирилл бросил ему, что тот отсиживается в мягком кресле, распоряжаясь жизнями других. Шорохов смолчал, но в следующий прорыв взял их с собой и велел наблюдать. У Николая шёл второй год Службы, но он тоже не видел наставника в действии.

То, что было тогда… впечатлило.

Ни одного лишнего движения или заклинания, скорость и ритм. Они даже не заметили, как вместо теней осталась пыль. Кирилл выглядел шокированным — кажется, он до последнего сомневался, а что может их учитель, несмотря на все байки. Даже не вспотев, Шорохов повернулся к ним и уточнил, нужна ли ещё какая-то демонстрация.

***

Они удивительно быстро проходят через печать — она словно туннель под водой. Шагов не слышно, а где-то сбоку видны проплывающие мимо смутные серые силуэты, как безмолвные рыбы на глубине.

Хотя меньше всего мир теней похож на океанскую толщу.

Печать заканчивается внезапно быстро, и они выходят на раскинувшееся заснеженное плато. Морозный воздух свеж и чист, все краски на месте, так что изо рта вырываются облачка пара, а льдистый блеск немного слепит.