Туман и гроза (СИ)

Кажется, этой ночью тут собираются все.

В полуразрушенном клубе, объединенные одними мыслями и идеями.

И от этого почему-то немного тревожно.

***

Кирилл редко просыпается от кошмаров с криком.

Скорее, обычно наваливается тяжёлое оцепенение, сухой язык прилипает к нёбу, и не сразу можешь пошевелиться или понять, где ты. И след дикого, но ещё такого реального сна липнет к телу.

Хотя сейчас — это просто влажная от пота толстовка.

А вот оцепенение никак не проходит. Даже уже с раскрытыми глазами он видит не потолок, а дом, объятый пламенем. Треснувшие стекла оранжереи в копоти. Вывороченные с корнем деревья и мерзкий запах пороха.

И тяжёлый взгляд отца.

— Ты не успел.

Кошмар, точнее, слишком живое воспоминание, которое снится редко, но каждый раз слишком реально.

Но сейчас он с трудом поднимается на скрипучем диване, не очень понимая, где оказался. В чужой толстовке с капюшоном, в домашних штанах и в маленькой душной комнатке.

Проклятый холод никуда не делся.

— О, ты очнулся.

В комнатку приоткрывается дверь, и на пороге появляется женщина. Кирилл понимает, что с ней что-то… не так. Узоры на шали наверняка должны быть яркими, но сейчас они слегка припыленные и дымчатые. И вообще кажется, что цветов стало куда меньше. Но он никак не может толком сосредоточиться, потому что всё тело болит, а холод, который Кирилл так ненавидит, никуда не делся.

— Простите, я…

— Мы не знакомы, но это и не важно. Ты едва не потерял сознание у порога лавки моей подруги, но её сейчас нет.

— Я доставил хлопот?

— Только моей спине — пока я тебя тащила на этот самый диван. Но я уже пошептала своим косточкам, чтобы не бузили. Будешь чай?

Кириллу казалось, он попал логово Бабы-Яги, которая сейчас обогреет, истопит баньку, а потом с хихиканьем проклянет. Хотя каморка выглядела весьма мирной.

Головная боль никак не проходит, а мир… странный.

— Спасибо за беспокойство, но мне надо идти. У меня совсем нет денег…

— Оставь, правда. Я не могла бросить умирать на пороге стража. Видишь, фотографию?

Она качнулась к стене под пластиковый перестук браслетов, и веет запахом шафрана. На стене висит несколько фотографий счастливой семьи: родители и десятилетняя дочка.

Для Кирилла совсем чужие люди, ни одного знакомого лица.

— Август, год назад. Тени в парке, а мы собрались все вместе на пикник. Яркое солнце, запах дыма, ещё тёплая вода. Моя внучка играет в мяч. Что могло пойти не так?

— Порой всё идёт не так.

— Это да. Вот и тогда. Мы просто хотели немного побыть вместе. И я чётко запомнила, как первыми появились вы двое. Как и они сами, прямо из воздуха. Кажется, вы даже не задумывались, что делать, просто… вдруг и теней-то не стало. Снова обычный летний день.

Кирилл помнит тот день. Николай ещё рванул через мир теней, потому что парк с детьми и семьями — нельзя было медлить. А потом крепко задумался, что стоит летом придумать вариант формы полегче.

— Такой вежливый твой друг.

— А, он наверняка представился «Николай Поулг, Служба стражей».

— Точно-точно! Благодаря вам моя внучка отметила недавно одиннадцатилетний день рождения. Ты представляешь, милин, а всё туда же — ждёт письмо из Хогвартса!

— Откуда?

— Какая-то магическая школа из книжки.

— А сколько я проспал?

— Несколько часов. Я не знала, кому позвонить, общий номер Службы не отвечает. Тебя наверняка пора, но давай всё-таки чашку чая, а?

«Не задерживайся».

— Ты заткнёшься когда-нибудь?!

— Прости, милый? — удивляется женщина.

— Ой, я не вам… это так… последствия.

— А, бывает.

Но Кирилл действительно следует совету — и после пол литровой кружки ароматного черничного чая торопится дальше, правда, его одежда так и не высохла, как и не появились магическим образом кошелек.

— Я могу позвонить?

— Конечно.

Один за другим он набирает знакомые номера. Только длинные гудки.

— Да что с ними всеми?!

Николай, Саша, даже Шорохов — пустота. Поколебавшись, он набирает номер отца, вот только, к его удивлению, слышит усталый и тихий голос матери.

— Я слушаю.

— Мам, привет. Ты не знаешь, почему никто не отвечает? Где все?

Тишина на том конце.

— Мам!

— Это какая-то злая шутка?

— Ты про что? Слушай, долго объяснять, но я оказался в дурацкой ситуации…

— Пожалуйста, просто оставьте нас в покое! Как так можно? Это невыносимо!

Кирилл слышит короткие гудки в ответ и в полном ступоре смотрит на телефон.

Какого чёрта происходит?

Это кажется совсем странным, но он в итоге звонит Лизе, которая отвечает тут же.

— Да!

— Так, Лиза, это Кирилл, и мне нужна помощь.

— Что?

— Ты не знаешь, где Николай?

— Так рядом…

— Вот и передай ему, чтобы трубку брал! Кто-нибудь может заехать за мной в Службу? Точнее, тут рядом, одна из лавочек.

— Знаешь что… давай я сама приеду. Давай адрес.

Лиза приезжает через полчаса, когда Кирилл, свернувшись под пледом, думает о том, что все внутренности словно слиплись, а по венам не привычный огонь, а медленный густой яд. Пальцы немеют, а половина правой руки похожа за обугленную деревяшку.

Как долго ещё он выдержит такие последствия?