Туман Луизианы

— Нет, отчего же я должен быть против. — Томас пожал плечами. — Это ваше право. Не обязательно спрашивать о таких мелочах.

— Просто вы теперь будете распоряжаться всеми моими деньгами, и я не могу не предупредить вас о тратах.

— Я и раньше ими распоряжался, Луиза, — улыбнулся Томас. — Я все еще ваш опекун, вы не забыли?

— Это — другое. — Она упрямо вздернула подбородок. — Мы вот-вот станем мужем и женой. Вы же не будете отрицать, что наши отношения изменятся и не будут походить на отношения опекуна и подопечной?

— Если вы переживаете по поводу денег, то не волнуйтесь. Я распоряжусь, чтобы вам назначили хорошее содержание, которое вы вольны будете тратить по своему усмотрению. — Уоррингтон потянулся к графину, добавив виски в стакан. — Поверьте, у меня нет стремления ограничивать вас. Вы хотели попросить меня еще о чем-то?

«Да! Полюбите меня!» — эта просьба так ярко вспыхнула в голове, что она испугано захлопнула рот, побоявшись, что произнесла ее вслух.

— Нет, больше ничего. — Она поднялась. — Мне пора переодеваться к ужину.

— Встретимся в столовой, — кивнул Томас. — Боюсь, общества Монсиньи мне все же не избежать. Или вы позволите мне отсидеться здесь до завтрашнего утра? — И он умоляюще посмотрел на нее. Луиза, не удержавшись, фыркнула.

— Нет-нет, вы не будете столь жестоки, оставляя меня с ними еще и на целый вечер, — она притворно вздохнула. — Я не выдержу.

— Вы вьете из меня веревки, — со вздохом произнес Томас, откидываясь в кресле. Луиза, улыбнувшись, ушла, оставив его наедине со своими горькими мыслями.

Луиза же спешила к себе. Счастливая улыбка не сходила с лица. Распахнув дверь, она буквально влетела в комнату и замерла как вкопанная. На кровати лежало приготовленное к ужину платье, изрезанное на мелкие кусочки.

25 глава

Луиза медленно прошла в комнату и остановилась у кровати. Платье красно-желтого атласа в полоску неровными кусками лежало на покрывале. Луиза осторожно взяла в руки один из кусочков, и перед глазами ярко всплыл момент его покупки. Небольшой магазин на Тотнем-Роуд, где они с подругами обсуждали очередной бал. И материал, что сразу приглянулся. Она так ни разу его и не надела. Буквально через пару дней погиб папа. А после все завертелось, и стало не до нарядов… Луиза всхлипнула, скомкав в руке обрывок ткани. Сжала губы. Она, конечно, подозревает, кто это.

За последние две недели еда Луизы три раза была пересолена и пять — переперчена. Один раз она даже нашла стекло в своем соке, едва его не проглотив! В Англии слуги — вольнонаемные рабочие. И хозяйка должна сама решать подобные проблемы. Обычно — увольнением. Что делать в случае с рабыней, она не знала. Но ее сегодняшняя выходка заставила забыть о кротости.

— Зэмба! — Не дожидаясь, пока придет служанка, Луиза распахнула шкаф, просматривая платья. Не то, все не то. Слишком блекло, слишком скучно, слишком помпезно. Вот оно! Достав изящное творение знаменитой модистки, Луиза довольно улыбнулась. «Пепел розы». Именно так назвала этот цвет мадмуазель Шантильи, когда предлагала атлас Луизе. Нежный, переливающийся, он вызывал желание дотронуться до него еще и еще.

— Позови Адеолу, — бросила Луиза появившейся Зэмбе, осторожно снимая платье с плечиков. Пусть она еще не миссис Уоррингтон, но поставить слуг на свое место готова вполне!

— Мисс Луиза, мэм. — Адеола остановилась на пороге, сложив руки на груди. От экономки веяло надежностью и теплом. Луиза на миг устыдилась того, что собиралась потребовать, но тут же ее взгляд упал на обрывки платья, и она вздернула подбородок, твердо глядя на Адеолу.

— Это платье я нашла изрезанным. — Луиза указала на ткань. — Я полагаю, мы обе знаем, кто это сделал. Я сообщу об этом мистеру Уоррингтону. А ты — слугам. Пусть не думают, что я наказываю несправедливо и предвзято.

Вечер прошел непринужденно. Но после Луиза остановила мистера Уоррингтона, осторожно коснувшись его локтя.

— Мы можем поговорить?

— Конечно. — Томас серьезно кивнул, глядя на взволнованную Луизу. Проводив ее до кабинета, он прикрыл дверь.

— Мистер Уоррингтон. — Луиза замерла, не в силах произнести то, что собиралась. Это слишком… Слишком откровенно, но… Порезанное платье, пересоленный сок, стекло в соке…

— Я хочу сказать, что некоторые слуги чересчур забываются, мистер Уоррингтон. — Луиза решила взять официальный тон, пытаясь строго смотреть на жениха.

— Забываются? — Томас, не спеша придавать значение возмущению Луизы, прошел к глобусу, задумчиво крутанув его.

— Да, забываются, — подхватила Луиза. — Я не буду перечислять все гадости, что мне пришлось испытать на себе за время вашего отсутствия, это было бы голословно. Но сегодня… — Она подняла глаза на Томаса и отчеканила: — Ваша любовница, Таонга, изрезала мне платье стоимостью триста фунтов. Так больше продолжаться не может. Я не намерена и дальше закрывать глаза на безобразия, творящиеся с вашего попустительства.

— Что? — Брови Томас взлетели вверх. — Она изрезала платье? Вы уверены?