Туман Луизианы

— Н-нет, лорд Бишоп не говорил мне, — пробормотала Франческа, опуская голову.

— Я присылала вам несколько писем, — не сдавалась Луиза, пристально разглядывая подругу.

— Думаю, они попросту где-то затерялись, — вымученно улыбнулась Франческа, поднимая глаза. — Я долго болела. Сначала я, потом Виктория… Лорду Бишопу наверняка было не до писем. А потом о них и не вспомнили.

Луизу неприятно поразило равнодушие, с которым Франческа говорила о письмах. А она-то переживала за нее! Хотя, возможно, это она придает им так много значения, а Франческа и впрямь была тяжело больна, и все в доме были поглощены тем, чтобы помочь ей выздороветь… Придя к таким мыслям, Луиза улыбнулась, осторожно сжав руку подруги.

— Я рада, что вам лучше. Мне вас не хватало.

— Мне тоже вас не хватало, — тихо произнесла Франческа. И добавила еще тише: — Вас всех.

* * *

Гости уже разошлись по отведенным для них комнатам, а Луиза все никак не могла заставить себя лечь. Буря усилилась, обрушивая на поместье потоки дождя. Вода шумела по водосточным трубам, деревья стонали, угрожающе треща. Поняв, что просто не может сидеть за закрытыми ставнями в своей комнате, Луиза закуталась в шаль и спустилась вниз.

Дом, погруженный в темноту, спал. Лишь из-под дверей кабинета на пол легла тонкая полоска света. Луиза нахмурилась — мистер Уоррингтон тоже не спит. Он вообще ложится в постель? «Ложится», — тут же подсказала услужливая память, и Луиза чуть не выронила подсвечник, резко остановившись. А что если у него сейчас Таонга? Или какая-нибудь другая служанка, мало их что ли в поместье? Глубоко вздохнув, Луиза нахмурилась: личная жизнь мистера Уоррингтона касается ее ровно настолько, насколько она касается лично ее. Остальное — не ее дело. Распрямив плечи, Луиза решительно прошла мимо кабинета в библиотеку.

Библиотека «Магдалены», конечно, не шла ни в какое сравнение с обширной библиотекой Грейстоков в фамильном имении. Здесь едва ли набралось бы три сотни книг, и Луиза давно их изучила, с разочарованием заметив, что прочитала практически все, что здесь есть. Но сон упорно не шел, и надо было себя чем-то занять, посему, решительно подняв свечу, Луиза принялась обходить полки в поисках чего-нибудь интересного для того, чтобы скоротать ночь.

Объемный фолиант в красном бархате, тисненный золотом, привлек внимание сразу, заставляя недоуменно прищуриться. Эту книгу Луиза раньше здесь не видела. Поставив свечу на столик, она двумя руками осторожно потянула на себя книгу, которая оказалась неимоверно тяжелой. Опустившись в кресло, она прошлась по золотым буквам кончиками пальцев, обводя их. Сверху шла удивительная вязь, не похожая ни на один знакомый Луизе язык. Ниже на английском было написано: «Сказки Тысяча и Одной Ночи».

Сказки. Луиза разочарованно хмыкнула. Ей хотелось почитать что-нибудь о героях и приключениях, если повезет, то о любви. Но сказки… Однако любопытство пересилило, ведь представить мистера Уоррингтона горячим поклонником сказок получалось с трудом. Поэтому она открыла первую страницу и погрузилась в чтение.

Душный Восток опустился на ее плечи, дурманя ароматами благовоний и оглушая криками погонщиков верблюдов. Никогда еще Луиза не читала ничего подобного, чего-то чуждого, из совершенно другого мира. Шейхи, гаремы, наложницы, благородные разбойники и джинны…

Прикусив губу, она читала, полностью погрузившись в книгу, переживая за принцессу, что вот-вот отдадут замуж подлому визирю, когда в комнату, привлеченный горящим в ней светом, вошел Уоррингтон. Остановившись, он облокотился на дверной косяк, невольно залюбовавшись.

Освещенная бледным и неровным светом одинокой свечи, Луиза сидела в глубоком кресле, подобрав ноги, и слегка хмурилась, кусая нижнюю губу. От нее веяло таким теплом и уютом, что у Томаса невольно перехватило дыхание. Он поймал себя на мысли, что хотел бы просто сидеть рядом и слушать, как она читает сказки. Слушать ее голос, ловить интонацию, наблюдая, как она переживает за героев. Он всегда завидовал детям из приюта, которые попали к ним из семей. Они рассказывали о том, как мама читала им на ночь сказки, а ему всегда казалось глупым: зачем слушать, как читают другие, когда можно слушать голос в своей голове, читающий книгу? А теперь, глядя на Луизу, он вдруг отчетливо понял, что хотел бы слушать ее. Просто слушать, не вдумываясь в смысл. Прикрыть глаза и наслаждаться покоем, которого ему всегда так не хватало…

Он громко вздохнул, и Луиза, вздрогнув от неожиданности, подняла на него глаза.

— Давно вы здесь? — шепотом спросила она.

— Достаточно, чтобы понять, что книга вам нравится, — тихо проговорил Томас, не желая разрушать хрупкую интимность момента.

— Я не видела ее раньше. — В голосе Луизы зазвучали обвиняющие нотки. Она вздернула подбородок, встречаясь взглядом с глазами Томаса, отражавшими огонек свечи.

— Она была в моей комнате, — так же тихо сказал Томас, подходя ближе и кладя одну руку на спинку кресла. — «Тысяча и Одна Ночь». Я выиграл ее в карты в Мадриде. Она оказалась ценным приобретением.