Туман над Смородиной

— Рано или поздно, Агена бы всё узнала сама. Я бы не смог долго скрывать это от неё, правильно?

На очередном повороте он поскользнулся, едва не сев в таз с мыльной водой для стирки.

— Я самонадеянный идиот, — он закрыл лицо руками, делая глубокий вдох.

Пробыв в тишине добрый десяток минут, он всё же решился и, одевшись в предбаннике, вернулся в дом.

— Еда всё же остыла, ты опоздал, — равнодушно заметила ведьма, как только он заявился на пороге.

— Агена, — подойдя к ней за два больших шага, он бухнулся на колени, изрядно напугав, — я виноват, — сокрушённо заявил он, опуская взгляд в пол.

— Тумун, ты с ума сошёл? — ведьма схватилась за его руки, пытаясь поднять с колен. Меон тихо смеялся, сидя на своей книжной стопке, — Встань сейчас же!

— Нет, послушай, — стоял он на своём, — я виноват, ты расстроена, и я…

— Я расстроена не из-за тебя. — прервала она его благородный порыв, — Почему ты вообще так решил?

Тумун поднял взгляд, встречаясь с ней глазами.

— Потому что я недоговаривал всё это время, — произнёс он, как само собой разумеющееся.

— Нет, нет, о Предки, нет же! — Агена всё же заставила его подняться на ноги, — Ну почему ты такой?

— Какой это? — он непонимающе захлопал глазами.

— Такой, Тумун! Почему ты думаешь, что дело всегда в тебе? — ведьмины щёки заалели от плохо скрываемого гнева, что грозился вот — вот вырваться наружу, сжигая всё на своём пути, — Почему считаешь, что знаешь лучше меня? Сколько ещё будешь ходить за мной, оберегая от всего и всех?

Тумун стоял, неспособный даже возразить ей. Меон, уловив бушующий нрав ведьмы, рвущийся наружу, притих и даже перестал жевать.

— Деревня считает меня беспомощной, староста гнобил меня за слабость, а ты меня даже ни разу не пустил на разговор с ним! — она распалялась всё больше и больше, из-за рыжих волос казалось, что она стояла в ореоле огня, — А потом, в конце концов, ты промолчал о том, что нам обоим грозит такая опасность, и от кого же? От человека, в которого я так по-глупому влюбилась!

— Всё это время я исполнял то, что завещала мне Велена! — Тумун, не сдержавшись, тоже сорвался на крик, заставляя Агену замолчать, — Всю мою жизнь, с тех пор, как я переехал сюда, она наставляла меня и приказывала защищать тебя. Любой ценой. — в глазах его промелькнула болезненная тень воспоминаний о старой ведьме, — Знаешь, сколько раз мне доставалось от неё за твои разбитые колени и пораненные руки?

— Знаю. — За ответом последовала оглушительная тишина, — Знаю, Мун. Я всё думала, когда ты сдашься? Когда дашь ей отпор? Но ты терпел и терпел, терпел, пока она была жива, терпишь и теперь. — Её слова резали колдуну по сердцу хуже когтей нечистых, разрывавших его в клочья в ту ночь, — Даже когда сама Смерть прислала к нам своего приспешника, ты продолжаешь вести себя так, будто защищать меня — твоя обязанность, будто мне даже не обязательно об этом знать.

Тумун подумал про себя, что заплачь она сейчас — ему было бы гораздо проще вынести эту душевную боль. Но Агена не плакала, она была права и твёрдо стояла на своей правоте.

— Я не думаю, что Креслав представляет для тебя угрозу, ему нужна лишь моя…

Его речь перебил громкий звон разбившейся тарелки, которую ведьма с силой швырнула на пол.

— Мне плевать, что ты думаешь, понятно? Ты — полный идиот, раз думаешь, что мне не нужно бояться, когда за моим самым близким человеком Смерть открыла охоту!

Грубо толкнув Тумуна в плечо, она вышла из дома, направившись во двор.

Колдун подобрал глиняные черепки с пола. Было бы не так больно, если бы среди осколков была остывшая еда, но Агена специально не тронула его, пусть и остывшую, порцию, разбив свою тарелку. Тарелку, полную чувств, обиды и невыплаканных слёз.

Глава 22

— Я надеюсь, ты вынес правильную мысль из её слов? — поинтересовался Меон, внимательно глядя за нервными движениями Тумуна, сидящего через стол. Тот, прислонившись спиной к стене, методично стучал в неё затылком.

— Правильную. — отмахнулся тот, — Мне правда давно надо было оставить эту всеобъемлющую заботу. Велены уже два года как нет с нами, а я всё пытаюсь перед ней выслужиться.

"Даже перед Смертью выслуживаться перестал, занявшись вопросом о воскрешении», — съязвил голосок в голове. И он тоже был прав.

— Мне нужно перед ней извиниться, — колдун решительно встал из-за стола, но кот тут же осадил его.

— Не утруждайся, уже извинился — вышел скандал. Дай ей собраться с мыслями, — сказал он.

Агена сидела на корточках посреди пышного лилейника, который Тумун бережно выращивал для неё в саду. Белые, жёлтые, полосато — рыжие и тёмно-красные цветки не шли ни в какое сравнение с её любимыми лилиями, что стояли в заговорённой воде в доме. Но они дарили ей невероятный покой, убаюкивая в своих лепестках и отгоняя плохие мысли.

— Знаешь, — обратилась она к стройной берёзе неподалёку, — я всё-таки просмотрю оставшиеся дневники своих предшественниц и найду, как наложить на нечистого проклятье. Должен же быть какой-то способ, правильно? Тем более, что у него теперь есть почти живое тело.