Читаем Туман войны полностью

Инструктор удовлетворённо кивнул, а я только после слов Вампира понял, что смущало меня все полтора часа просмотра. Седельников всегда умел чувствовать чужой страх и что самое главное, умел обуздать свой собственный. Для себя я понял и после не раз и ни два убеждался в правоте сокурсника: предавшего раз, Судьба клеймит иудиной печатью на всю оставшуюся жизнь. Такому человеку нет доверия даже среди бывших врагов. Но амеры умело использовали и их, показывая тем, кто ещё борется свою силу. Ведь ничего нет страшнее, чем твой вчерашний товарищ, убеждающий тебя же с экрана телевизора воткнуть штык в землю. Поэтому никто из сидевших в том классе в плен сдаваться больше не хотел, даже учитывая альтернативу. Все мы отлично осознавали, как жалок сломленный человек, потому что вскоре каждому в свою очередь пришлось ломать на допросах чужих пленных, превращая их волю в слякоть. По-настоящему начинаешь бояться не смерти, а именно вот этого состояния слякоти, до которого можно довести человека, пару десятков минут назад бывшего сильным, смелым и непримиримым. За последние полгода активной работы сначала в Перу, теперь здесь в Колумбии, через мои руки прошло десятка два тех, на чьём месте с большой долей вероятности мне предстоит оказаться быть может уже завтра. Это и ещё острое нежелание вести людей туда, где всех нас поджидает верный трындец, были на данный момент моими единственными поводами для беспокойства. О вероятности такого окончания карьеры каждого из нас предупреждали ещё на вербовочной беседе… И никто не отказался, ибо все прекрасно понимают, что в этой игре правила никогда не меняются: так или иначе ты умираешь, только с течением времени, способы становятся всё изощрённее. Либо ты это принимаешь как данность, либо отправляешься командиром заставы куда-нибудь на Чукотку, поскольку уже знаешь слишком много. Вход рубль — выход два. Теперь, герою дают возможность осознать, что есть вещи похуже телесной смерти, когда умирает душа, а тело смотрит на это как бы со стороны… Никого к такому сценарию подготовить невозможно, поэтому среди нас исчезающее мал процент любителей давать интервью по ту сторону линии фронта. Мы как никто другой знаем цену страха и самое главное, чего действительно стоит бояться по-настоящему…

С Герой мы простились почти тот час же, после чего я собрав пожитки и повесив автомат на шею, направился к общему бараку, откуда уже раздавались громкие голоса, видимо Славка как умел развлекал высокое начальство. Подняв голову, с удивлением замечаю, что палящее обычно солнце скрыто плотным слоем облаков. Втянув в себя воздух, с удовлетворением отмечаю привкус озона, значит, ночь будет безлунной, что для нашего безнадёжного дела почти идеально. Теперь хоть погода нам в помощь, раз всё остальное по совокупности ополчилось против теперь уже пятерых советских граждан совсем в не шутейном ключе.

Герман с увлечением и явно демонстративно разыгрывая роль эдакого любопытного журналюги, оглядывался по сторонам, пока мы петляли между деревьями по протоптанной узкой тропинке. Смотреть-то особенно не на что: лагерь, состоящий из десятка укрытых под скальными карнизами и густыми кронами огромных деревьев, каждое из которых ростом с пятиэтажный дом, а то и выше, вообще не производил впечатления именно как организованное поселение. Жалкие хижины давали укрытие от небольшого дождя, но и только. Всё было рассчитано так, чтобы сняться с места и в любой момент раствориться в сельве без следа. Комфорт, принесённый в жертву безопасности, это норма партизанской жизни, на каком бы континенте и в какой бы стране это не происходило. Везде, где люди решили, что лучшим способом доказать свою правоту будет уйти в лесную чащу и оттуда объяснять оппонентам что и как те делают не верно, жизнь партизана выглядит примерно одинаково. Здешние домики отличались только тем, что стояли на врытых глубоко в землю бревенчатых сваях, поскольку во времена сезонов дождей, такую хижину просто затопит. Наш лагерь отдалённо напоминал кривую деревенскую улицу, с тем только отличием. Что кругом были нездешнего вида папоротники и деревья с непривычно гладкими стволами. От растительности на земле избавлялись, однако не трогая деревья, дающие хорошую защиту от солнца и воздушных наблюдателей федералов. Американцы предлагали колумбийскому правительству распылять репелленты, чтобы выкурить из чащоб особо упорных вояк, но чиновники мудро рассудили, что партизаны могут и сами кончиться, а вот лес на продажу уже на их веку не вырастет, поэтому вежливо но твёрдо отказались.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сердце дракона. Том 7
Сердце дракона. Том 7

Он пережил войну за трон родного государства. Он сражался с монстрами и врагами, от одного имени которых дрожали души целых поколений. Он прошел сквозь Море Песка, отыскал мифический город и стал свидетелем разрушения осколков древней цивилизации. Теперь же путь привел его в Даанатан, столицу Империи, в обитель сильнейших воинов. Здесь он ищет знания. Он ищет силу. Он ищет Страну Бессмертных.Ведь все это ради цели. Цели, достойной того, чтобы тысячи лет о ней пели барды, и веками слагали истории за вечерним костром. И чтобы достигнуть этой цели, он пойдет хоть против целого мира.Даже если против него выступит армия – его меч не дрогнет. Даже если император отправит легионы – его шаг не замедлится. Даже если демоны и боги, герои и враги, объединятся против него, то не согнут его железной воли.Его зовут Хаджар и он идет следом за зовом его драконьего сердца.

Кирилл Сергеевич Клеванский

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези