Туман войны

— Дуга, ты прикрываешь наш отход, поэтому сам смекай где сесть. Отходить будем по моей команде, кодовое слово — «вьюга», на общей частоте. Отходим вдоль западной дороги, ведущей к побережью. Саня, — Я снова посмотрел на сосредоточенно черкающего в своём планшете огрызком карандаша пулемётчика — Советую выбрать позицию на склоне одной из сопок, там их пять. Займи северо-восточный склон, так сможешь выбрать сектор огня градусов в сто пятьдесят. Тогда почти вся тропа будет как на ладони, сбей преследователей на транспорте, это всё, о чём я прошу. Минировать дорогу запрещаю, мобильным патрулям наверняка приданы отделения инженерной разведки, эти кроты на раз обнаружат закладку. Потом уходишь в одну из точек сбора, по обстоятельствам. Точки сбора, соответственно, в квадратах двадцать два и двадцать восемь, контрольный строк ожидания — до 05.00 первого дня весны. Если, что — сигнальте для обозначения себя на местности фонариком. Ставьте красное стекло, потом дадите три коротких вспышки в сторону опознаваемого. Первая площадка идёт как основная. Туда идём, если не организовано преследование. Это небольшая поляна, сможем привести себя в порядок и спокойно дождаться встречающих. Кто пришёл первым, делает как обычно: предупреждает криком совы, если будем вне зоны прямой видимости друг друга. Вторая точка, это почти что побережье, там стоим насмерть, кто уцелеет — едет домой. Выйти в точки эвакуации нужно до 04.00 первого же марта. По истечение контрольного срока, идём своим ходом по одиночке, используя запасной комплект документов и легенду, канал отхода по плану — «Меркурий». Ближе всего выйти к рыбачьим посёлкам, можно затаиться у местных жителей на явках «EFPLC», но это на крайний случай. Восточные области не шерстят так сильно, там вполне реально пересидеть облаву. Вопросы, жалобы, предложения?

Последняя фраза является традиционной формой окончания инструктажа, нечто вроде молитвы на удачу. Когда часто ходишь по краю, придаёшь большое значение мелочам, в частности, вот таким формальным обращениям. Когда, ещё курсантом, я поинтересовался у одного из инструкторов, а какой смысл в этих словах, если это чистой воды суеверие. Тот рассказал мне старый анекдот про раввина и отчаявшуюся Сару, где всё сводилось к формуле: «если не поможет, то уж точно не навредит».

Дав команду на построение, сам проверил собственную снарягу и как завершающий жест — навинтил глушитель на ствол своего АКМ. Выбор так и так был небольшой — пули для бесшумной стрельбы не отличаются особой надёжностью. Но по сравнению с тем же девятым миллиметром, это был выбор меньшего из двух зол. Просто теперь придётся стрелять одиночными, а строчить очередями только в самом крайнем случае. Цевьё и неподвижные части я тоже замотал тряпками, поскольку большую часть пути, предстояло проделать ползком, приникая к земле. На всякий случай прихватил одноразовый «граник», приторочив зелёный тубус «мухи»[112] слева за спиной. Выйдя вслед за Дугой, который шёл крайним, осмотрелся: ребята построились в походную колонну, направляющим встал Славка, следом за ним шли Вампир, Мурзилка и Дуга. По традиции размявшись и послушав шаг друг друга, двинулись по тропе к северному выходу из лагеря. Провожать нас никто не вышел, что в общем-то было даже хорошо. В лагере наверняка сидели агенты местной полиции или армейской разведки, поэтому выйти нужно было как можно тише, не привлекая внимания. Я встал в хвост колонны замыкающим. Как делал это уже не в первый раз, командир не часто ходит впереди, на боевых это большая редкость. Дорогу от лагеря к развилке троп Славка знал лучше всех. Поскольку именно он излазил тут всё со своими сапёрами и отлично знал местность на десяток километров вокруг.

— Мигель!..

Я оглянулся. Чертыхнувшись про себя последними словами: оборачиваться и тем более видеть бегущую от своего домика в нашу сторону Аниту, совершенно не хотелось. Девушка довольно быстро нас догнала, но группа продолжала мерным шагом удаляться в сторону сплошной стены деревьев и кустарника. На тропе остались только я и она. Со стороны мы, видимо, смотрелись как странная. Практически сказочная пара: лохматая зелёная фигура с уродливым, пучком травы вместо лица, двумя провалами вместо глаз и лёгкая стройная черноволосая девушка в белом льняном платье до колен. Анита вцепилась мне в плечи, словно тщась удержать, но руки её скользили по бесформенным нитяным нагромождениям костюма. Девушка опустила их вдоль туловища, в бессильной тоске глядя в прорези моей маски, словно тщилась уловить в моих глазах что-то.

— Ты уходишь… Симон поздно сказал, я бы вышла проводить…

— Не нужно всего этого, Аня — Уменьшительное русское имя непроизвольно сорвалось у меня с губ, но из-под маски прозвучало глухо, почти бесстрастно — То, что было между нами, больше не повторится. Вот, возьми.