Туманное утро

Фоном служила абсолютно непроглядная тьма, что таила в себе отблески синего, лилового, красного и даже пурпурного. Но другие цвета делали её только чернее. Посреди непроглядной космической пустоты белело лицо. Худое, угловатое, с жёстко очерченными скулами, в первый миг даже немного отталкивающее, но со следующей секунды притягивающее взгляд. На лице большие глаза с тяжёлыми веками, как у икон. Вот только взгляд этих глаз не постно-безразличный, как у христианских святых, но пугающе горячий. Основной цвет – коричневый с прозеленью, а вокруг зрачка словно расцветал чудесный тёмно-жёлтый цветок. Жёстко очерченные яркие губы изогнуты в улыбке. Волосы, обрамляющие лицо, больше не лежали мягкой каштановой волной, а свернулись жёсткими, почти тёмными пружинками, почти незаметными на фоне чёрного фона.

– Так вот ты какой! – восхитилась Марго и тронула мягкую, бархатистую от темперы щёку.

– Ты ведь нарисуешь меня?

– Конечно, иначе и быть не может!..

В тот день станок одобрительно шумел, стёклышко за стеклом ложились на огромную картонку, на которую был перерисован эскиз. Лик ангела день за днём начал приобретать очертания. Теперь, когда в голове чернел второй образ, работа сдвинулась. Без Дьявола не могло быть Ангела, а без Ангела не появился бы Дьявол. В отличие от нежной темперы, стыки стекла на витраже дарили лику угловатость и строгость – любимый сын Бога, умный и послушный.

Блеклый фон, блеклый нимб, блеклое одеяние – потому, что так надо. Зато лицо сияло глубиной цвета.

– Привет, – поздоровалась Марго с ангелом.

Он, будто бы чуть улыбнулся в ответ. И пусть это была просто игра света и тени, но его полуулыбка согревала сердце.

Тонкие металлические полосы-нити скрепляли кусочки стекла, добавляя лику ещё большей твёрдости. Да, именно то, что нужно!

Когда Марго закончила с витражом, гость снова пришёл во сне. Луна пряталась за облаками. Девушка почувствовала его, но не обернулась, не желая спугнуть.

– Привет, – сказал он и возник перед Маргаритой.

Лицо, словно с картины, а в руках – прекрасная водяная лилия с абсолютно чёрными лепестками.

– Ты… пришёл попрощаться? – решила Марго. Внутри расцвела боль, словно тупым ножом ударили.

– С чего ты взяла, – ухмыльнулся гость. – Теперь я никуда не уйду. Даже если ты вдруг захочешь уйти и всё бросить, вдохновение тебя не отпустит. Ты моя.

Чёрная лилия словно сама по себе оказалась в волосах Маргариты.

А через неделю в шкафу, укутанный от любопытных глаз в ткань, появился портрет. Потому что никому не нужно знать истинный облик Вдохновения.

4. Царская особа (пандемийная сказочка)

Я один из тех, чьё имя произносят с ужасом и благоговением, я поставил на колени мир, пусть и жаждал иного. А получилось это так.

Наш род ведет начало от зверей – так написано в преданиях. Верь не верь, но звериное, животное, пронизывает тонкой вязью всю нашу суть. Мы появились в этом мире, чтобы править им – так говорили мне. Но я думал иное: будь ты хоть монарх, хоть простолюдин, есть лишь одно желание – чтобы тебя окружала семья и друзья, а дети твои жили на Земле. Однако братья мои, коронованные раньше меня, добились особой славы и влияния, посему и мне было уготовано судьбой пойти по их стопам.

Самый старший сделал своим царством Восток. И пусть он обрел славу, но посеял в сердцах людей чувство, лишь отдаленно напоминающее ужас перед древним тираном, чьё имя значило «смерть».

Средний брат правил там, где царит вечный зной. Он желал затмить старшего, и жестокости его войны не было предела. Не щадя никого, он жаждал обрести мировую славу, но нашелся ещё более кровожадный правитель. Земли, где царствовал сей смуглокожий деспот, лежали ещё южнее, и пусть были малочисленны, но после себя он оставлял лишь могилы.

Я взошел на престол позже них, не желая нести смерть. Я хотел, подобно европейскому франту, многие годы господствующему в умах людей, быть им вечным спутником, но я не смог. Такие, как я, прокляты от рождения и им суждено нести лишь смерть и горечь. Поначалу мне казалось, что я правлю мягче своих братьев, но ступая по миру я оглядывался назад и видел шлейф из смертей, что тянулся за мной. Их жестокость меркла на этом фоне. Люди в ужасе разбегались, закрываясь в своих домах, пряча лица под масками. То тут, то там смерть уже стали звать моим именем, и улицы городов наполнились заупокойным звоном. И будто этого мало, пришла другая напасть – улицы пустели даже там, где ещё не ступала моя нога, я стал не только палачом, но и тюремщиком.

Моё горе безутешно, но я верю: вот-вот настанет время, когда я смогу подобно щёголю Инфлюэнцу смогу жить среди людей, не особо их беспокоя.

5. На карантине (пандемийная сказочка)

Чем только не займешься на карантине…