Туманные аллеи

– Понимаю. Настроился на нее, да? Знаешь, у меня позавчера так было. С утра хочу пива. Я вино вообще-то люблю, могу виски выпить, коньяк, все цветное, не водку, водку ненавижу. А тут хочу конкретно пива. Прямо вижу, как я его пью, глотаю, холодное, много. Хотела сгонять в магазин, а тут звонит один насчет к нему приехать. Из постоянных моих. Я ему: у тебя пиво есть? Он такой – да, конечно, приезжай. Ну, еду. Приехала, говорю – где пиво? Он – вино есть. Я говорю – нет, жутко хочу пива. Без этого даже ничего не могу. Давай, закажи через интернет, пусть привезут. А он: еще чего, пока привезут, да то, да се. Нет, я могу позвонить, но сначала это самое. Ах, так? Тогда вообще ничего! И ушла, а там внизу магазинчик, всего понемногу, но все есть. И пиво. И я купила, и прямо там две бутылки подряд выпила. У меня прямо оргазм был. Вот что значит настрой.

– Хорошо, что понимаешь. Не обижайся, но я пойду.

– Никаких обид. Денежки на столик положи, я в руки не беру, плохая примета.

– Какие денежки?

– Начинается! Вот дура я, золотое правило – деньги вперед. Это ты меня сбил с толку с Катькой, приняла как своего, у своих после беру. Я же не прошу за два часа или за ночь, но час оплати, будь добр!

– Какой час? Полчаса не прошло.

– Хоть пять минут, у нас округляется до часа. Общее правило.

– Ничего же не было!

– А я виновата? Сам не захотел. Время еще есть, можешь использовать. Бывают некоторые вообще недееспособные, подъемным краном не поможешь, а все равно платят.

– Ни фига подобного, обойдешься. И ты виновата, потому что толстая и воняешь! – сердито сказал Женя, одеваясь.

– Чего?!

– Того! Моя собака старая так пахнет, как ты!

Лика вскочила, набросила на себя халат, запахнулась.

– Так. Положил деньги и вышел!

– Щас!

Женя пошел к двери.

Лика догнала его, в комнатной двери столкнулись, пролезли в прихожую вместе, толкаясь, тут она встала у выхода и, сощурив глаза, ощерившись крупными зубами, с наслаждением выговорила:

– Не выйдешь! Понял? Давай деньги!

– Отойди!

Лика выхватила из кармана халата смартфон, быстро что-то нашла, нажала, поднесла к уху, закричала:

– Аким, у меня косяк, клиент не платит! Быстро давай!

И радостно сообщила Жене:

– Две минуты, и он здесь. Даже из подъезда не успеешь выйти.

– У вас гнездо, что ли, тут?

– Да, гнездо! Половина дома – наши люди. Не рискуй, как тебя там, извиняюсь, забыла! Я по-доб- рому советую. Гони деньги, я тут же отбой дам. Ну?

Женя сел на обувной ящик.

– Подожду твоего Акима. Поговорим.

– Ты сумасшедший? Тебе жизни не жалко? А если не убьют, то отметелят до полусмерти. В больницу хочешь?

– Посмотрим, кого в больницу положат!

Лика внимательно глянула на Женю. Очень серьезно. Неизвестно, какая мысль у нее возникла, но она вдруг быстро открыла дверь и выскочила из квартиры.

И почти сразу же в подъезде возникли гулкие голоса.

Женя огляделся. Встал, пошел в кухню. Взял там большой нож и молоток для отбивки мяса, с шипами. Вернулся в прихожую. Убивать он никого не хочет, но будет защищаться. А платить не будет из принципа, он не лох какой-нибудь. Катя, наверно, тоже его за лоха приняла, пусть ей расскажут, какой он на самом деле.

Пришедший открыл дверь, но не входил, стоял в полутемном тамбуре.

– Чувак, не надо нервничать! – сказал он. – Никому не будет лучше. Деньги – и до свидания.

– Не дам.

– Тогда сами возьмем. Саня, иди сюда!

Женя покрепче схватил нож, готовясь, а молоток был у него в заднем кармане джинсов. Но ничего сделать не успел – в глаза громко пыхнуло, его отбросило, он упал. Боль от ударов чувствовал тупо. Мелькнула странная мысль: вот сейчас тебя убьют, но так тебе и надо.

Его не убили. Он был найден вечером на улице в бессознательном состоянии, избитый, без денег, без телефона, но с документами – с паспортом, вложенной туда карточкой страховки и с банковской картой, спрятанной за обложку. Отвезли в больницу, утром он очухался, первым делом попросил телефон и позвонил жене. Описал случившееся – окольно, в самых общих чертах. Неважно, что и как, главное – я в больнице. Она примчалась в тот же день, вечером, приехала на проходящем через их город поезде.

Женя приготовил целую историю, как на него напали, ограбили и избили. Но вместо этого взял да и рассказал ей все как было. До подробностей.

Она долго плакала – тихо, опустив голову, стесняясь заходящих врачей и второго больного, лежавшего в палате, а потом спросила:

– Без этого никак не мог?

– Без чего?

– Чтобы рассказывать мне мерзость эту?

– Не мог. Хочу, чтобы ты знала, какой я есть.

– А ты сам-то знаешь?

Женя подивился ее мудрому вопросу и согласился:

– Не знаю. Пока знаю только одно – приедем, и я выброшу твою люстру.

– Ой, да мне-то что, – махнула рукой жена и вдруг улыбнулась и поправила ему одеяло, которое, естественно, поправлять было не надо.

Нет

Она и натурщица его, и любовница, и хозяйка…

И. Бунин. «Второй кофейник»

Что могу сказать точно – без меня он не стал бы тем, кем стал.