Туманы замка Бро

– Жаль, конечно, – продолжала Ласе, – что мне пришлось провести все прошедшие недели в одиночестве. Но лето ещё только началось, и вы могли бы уделить мне немного внимания, побыть гостеприимным хозяином…

– Чего бы вы хотели? – последние слова успокоили Грегори окончательно, и он расслабился, глядя на Ласе уже без тени подозрения, скорее с любопытством.

Ласе была красива. В лице её девичья мягкость странным образом переплеталась с острым блеском глаз. А главное – Грегори так давно не общался со сверстниками – кроме, разве что, Милдрет – что она и её затеи казались ему глотком свежего ветра в затхлом воздухе темницы.

– Вы могли бы показать мне здешние места. За пределами замка, я имею в виду.

Грегори колебался.

– Вы же и сами выросли здесь, – осторожно сказал он, хотя куда больше Грегори волновал другой вопрос: позволено ли ему будет покинуть стены замка? И сможет ли выбраться следом за ним Милдрет, ведь слугу на подобную встречу было бы странно звать.

– Это было так давно, – Ласе мечтательно улыбнулась, – я уже ничего не помню. Сэр Генрих не пустит меня одну, а если выбирать сопровождающих из числа тех, кто обитает в замке, я, безусловно, выбрала бы вас.

Грегори едва заметно прикусил губу. Не хотелось идти к сэру Генриху на поклон.

– Хорошо. Вы поговорите об этом со своим отцом?

– Само собой, – Ласе засияла, а затем, быстро качнувшись в его сторону, легко поцеловала в щёку.

Губы у неё были горячими и мягкими, а когда они коснулись кожи, Грегори ощутил, как от места их соприкосновения с кожей в разные стороны разбежалась обжигающая волна.

– Я буду ждать вас на закате у ворот, – Ласе стремительно отвернулась и двинулась прочь.

За обедом Милдрет была мрачна и молчалива.

Грегори наблюдал за ней исподлобья, делая вид, что увлечён едой. Самого его подмывало поговорить, но он категорически не знал, с чего начать разговор.

– Милдрет, а ты целовалась когда-нибудь? – спросил он, переходя к вину.

Посуда звякнула в руках Милдрет, и она медленно поставила её на стол, чтобы не уронить.

– С кем? – спросила она зло. – С кухарками, которые считают меня «шотландским дикарём»?

Грегори приподнял глаза от своей чарки и, посмотрев на неё, приказал:

– Сядь.

Милдрет резко опустилась на табуретку по другую сторону от сундука.

– Ближе сядь, – Грегори поставил вино на стол и, поймав руку Милдрет, дёрнул на себя, заставляя подняться. Милдрет хотела было опуститься на краешек сундука, но Грегори поймал её за бедро другой рукой и опустил себе на колени. – Вот так.

Милдрет замерла, боясь шевельнуться. Тело Грегори под ней было горячим, как печь. Несмотря на жару, они продолжали спать в одной кровати – но это было ночью, в темноте. А сейчас Грегори оказался неимоверно близко, и каждую чёрточку его лица заливал солнечный свет, падавший из окна.

Глаза Грегори смотрели прямо на Милдрет, и казалось, взгляд его устремлён куда-то глубоко, на самое дно её собственных глаз.

Грегори тоже чувствовал это – от одной только близости Милдрет по телу разбегались волны тепла. От мысли о том, что они делают нечто запретное, чего не должно существовать, и о чём никто не должен узнать, эти волны становились обжигающими и тяжелело в паху.

Он смотрел в глаза Милдрет – серые, как туман, состоящие из множества дымчатых кристалликов, и от того куда более живые и реальные, чем всё вокруг – хотя должен был вовсе не смотреть. Он хотел понять: если бы его коснулись губы Милдрет, а не Ласе, бежал бы по телу такой же жар?

Грегори казалось, что жар должен был бы быть куда сильней, и мысль о том, чтобы ощутить его снова, только на сей раз совсем по-другому, не от чужих женских губ, а от губ той, о ком он думал весь последний год, зачаровывала его. Этому искушению невозможно было противостоять.

– Что ты делаешь? – спросила Милдрет, когда их губы сами собой оказались настолько близко, что кроме как поцелуем происходящее объяснить было нельзя.

Грегори сглотнул.

– Я должен буду с ней целоваться, – сказал он. – Но я никогда не пробовал.

Во взгляде Милдрет прямо напротив его глаз мелькнула сталь.

– И чем я могу помочь? – спросила она.

– Я думал… Мы можем для начала попробовать с тобой.

– Плохая идея, господин, – Милдрет резко выдернула руку и встала. – У меня совсем другой рот.

Грегори молчал. Он чувствовал, как к щекам приливает кровь, и не знал, что можно сказать. Опозориться так перед собственным слугой, перед тем, кого ему придётся терпеть рядом с собой изо дня в день – это было невыносимо.

– Уйди! – бросил он, хотя в приказе не было нужды – Милдрет и без того торопливо звенела тарелками, не глядя на него. – Нет, постой! – тут же оборвал себя Грегори, увидев, что та и так собирается выйти из комнаты.

– Что? – Милдрет медленно повернулась, но смотреть продолжала мимо него.

– Вечером мы с Ласе отправляемся на прогулку. За пределы замка, – Грегори замолк.

– Я рада за вас, – не сдержалась Милдрет и тоже замолкла.

– Я хочу, чтобы ты продолжала за ней следить… – Грегори замешкался. – Ты сможешь выбраться из замка следом за нами?

Милдрет наконец посмотрела на него в упор.

– Зачем? – тихо спросила она.