Тупики психоанализа

Обратившись к трудам ученых, он пытался понять тайны глубин сознания, куда не проникает свет разума. Узнал, что существует рефлекс – «своеобразный ответ организма на любое раздражение, которое ребенок получает извне. Эта реакция, этот ответ и является защитой организма от опасностей… Стало быть, не хаос, а строжайший порядок, освященный тысячелетиями, охраняет маленькое существо».

От первого знакомства с окружающим миром, когда у ребенка складываются и закрепляются рефлекторные связи, во многом зависят особенности психики взрослого человека. А проникнуть в далекий забытый мир детства помогают сновидения.

Однажды писатель увидел во сне тигров и руку, тянущуюся из стены. Рассказал о кошмаре психиатру. И услышал ответ:

– Это более чем ясно. Ваши родители слишком рано повели вас в зоологический сад. Там вы видели слона. Он напугал вас своим хоботом. Рука – это хобот. Хобот – это фаллос. У вас сексуальная травма.

Таково было толкование сновидения по Зигмунду Фрейду, и врач следовал именно ему: «В каждом поступке ребёнка и взрослого он видел сексуальное. Каждый сон расшифровывал как сон эротомана».

Михаилу Зощенко подобный подход к психике здорового человека показался сомнительным. Фрейд видел источник нервных страданий в столкновении атавистических влечений с чувством культурного человека. Вытесненные в глубины подсознания, они прорываются в сферу разума, вызывая душевные болезни.

В некоторых своих снах Зощенко пытался найти проявление Эдипова комплекса, позже подавленного рассудком, что вызвало скрытое чувство вины. Но после здравых размышлений пришёл к выводу: всплывший во сне образ материнской груди «увязан с чувством голода, а не эроса».

А если вожделение к пище сродни эротическому влечению? Тогда надо решить, какое из этих чувств первично. Питание, обмен веществ – непременное свойство любого живого организма. Размножение – средство сохранения популяции, вида. Для индивида оно не имеет такого жизненно необходимого значения как дыхание, питание.

В лекции «Здоровое и больное состояние больших полушарий» И.П. Павлов привёл пример первичности именно пищевого безусловного рефлекса. Во время Гражданской войны приходилось голодать работникам его лаборатории, а также экспериментальным животным. «На таких животных почти невозможно было вести работы с условными рефлексами… Все работы выходили на одну тему влияния голода на условные рефлексы». Те же собаки по условиям опытов не имели возможности удовлетворить свои сексуальные потребности. Но это никак не сказывалось на ходе экспериментов.

Энтомолог может напомнить: таракан, лишённый головы, способен некоторое время двигаться и даже совокупляться. Казалось бы, в этом случае пищевой рефлекс отсутствует, а сексуальный остаётся. Не он ли первичен?

Однако у насекомого «задним» отделом тела руководит в значительной мере автономный ганглий. У высших животных такого резкого разделения нет, у них главнейшие функции сосредоточены в головном мозге. Или современный человек в своих психических реакциях ближе к таракану, чем к собаке или обезьяне?

Сомнительность придуманного Зигмундом Фрейдом комплекса ещё и в том, что легендарный Эдип, воспетый 2,5 тысячелетия назад Софоклом, ни в каком из вариантов мифа не страдал подобным недугом.

Разве он убил родного отца по причине ревности к матери? Нет, он и не знал, кто это был. Разве он женился на вдовствующей царице, воспылав к ней любовью? Нет, это был вынужденный брак. Узнав о том, кто его родные родители, он не возликовал, хотя бы в глубине души, освободившись от Эдипова комплекса, а впал в глубокое отчаяние.

В финале трагедии Эсхила Старец произносит:

О сыны земли фиванской! Вот, глядите: вот Эдип,
Он, постигший мудрость Сфинкса, он,
прославленнейший царь.
Всем тогда была завидна доля баловня Судьбы —
И она ж в пучину горя ввергла страшную его.
Жди же, смертный, в каждой жизни
завершающего дня;
Не считай счастливым мужа под улыбкой божества
Раньше, чем стопой безбольной рубежа коснётся он.

Суть мифа проста: от судьбы не уйдешь. За преступление, даже нечаянное, рано или поздно придёт расплата. Никто не знает (не считая богов и оракулов), что может произойти с человеком.

В «Опытах» французского философа и писателя Мишеля Монтеня есть глава: «О том, что нельзя судить, счастлив ли кто-нибудь, пока он не умер». Приведя несколько поучительных примеров, он заключил: «Оценивая жизнь других, я неизменно учитываю, каков был конец её, и на этот счёт главнейшее из моих упований состоит в том, чтобы моя собственная жизнь закончилась достаточно хорошо, то есть спокойно и неприметно».