Турбо Райдер (сокращённая версия)

Старик первый скинул с себя всю одежду, не обращая ни на кого внимания. За ним так поступили и остальные, в само помещение бани вошли вместе, и там старик тоже показал всем пример, активно поддавая пару, хлеща себя веником и растираясь золой.

Когда трое вышли из бани, им показалось даже, что наступил благодатный и спокойный вечер, но, нет, где–то в небе всё так же сияла луна, просто на сей раз лес словно выглядел иначе. Деревья не щерились ветками и трава не колола ноги.

— Как тут… как тут красиво! — сказала женщина.

— Да. Правда. Не так, как в степи, но всё же.

Старик–волк хмыкнул, и быстрым шагом подошёл к человеку, всё так же лежащему на земле. Он был мертвенно бледен, настолько, что казался даже не трупом, а изваянием из дерева или камня, но, нет, старик приложил ухо к его груди и услышал стук сердца.

— Вставай, брат… — он потряс его, попытавшись разбудить. — Вставай…

Скрипнула дверь.

— Да не проснётся он, северянин. Мёртвым быть, а потом назад в тело вернуться, думаешь, просто?

Старик нервно посмотрел на Бабу Ягу, а то продолжала:

— Нехай спит, ничего с ним не станется. Проходи лучше в дом, снедать пора. И вы тоже!

Непонятно было, откуда Баба Яга смогла взять столько еды, но стол у неё буквально ломился. Было разное. А из одного кувшина даже остро пахло алкоголем. Баба Яга налила всем, но старик–волк хмуро отодвинул чашку, женщина просто не обратила внимания, а желтокожий мужчина пригубив, покачал головой и больше не пил.

Все они ели сначала очень осторожно, но потом, когда стало понятно, что еда в порядке, не отравлена, буквально накинулись на еду. Если сначала можно было подумать, что на столе слишком много, то под конец там не осталось ничего. Даже старик–волк ел пусть и медленно, прикрывая рот одной рукой, но делал это жадно. Всё время, что трое ели, Баба Яга сидела напротив них, оперевшись щекой на ладонь, глядя через прищур глаз, не ласковый, конечно, но и не злой.

— Сытые? — спросила она, когда на столе остались только пустые тарелки и чашки. — Молчите? Ну–ну… спрашивайте. Вижу, что говорить хотите.

— Что ты с ним сделала?!

— Не кричи на меня, женщина, — Баба Яга погрозила пальцем, и жест этот выглядел очень серьёзно. — Я уже отвечала на этот вопрос. Я убила вашего друга. А потом я его съела. Зачем? Это дело не твоего ума. Знала я, что вы придёте? Конечно. Хотела ли я вам помешать? Нет, иначе вы бы и вовсе не нашли мой дом, и сгнили бы в лесу.

— Но тогда… тогда зачем? — воскликнул мужчина в лошадином халате, он даже поднялся из–за стола, глядя на Бабу Ягу встревоженно, но после сел назад.

— Не вашего это ума дело. Вы пришли и вы получили то, что хотели. Ты, северянин, — Баба Яга указала пальцем на старика. — Ты нашёл брата, и даже спас его. Более того, теперь ты вполне силён и можешь делать то, что хочешь.

— Йомсборга давно нет. А я слишком стар, — старик сжал кулаки.

— И что? Был бы ты, а дело найдётся. Что до тебя… — теперь Баба Яга указала на чёрную женщину. — Ты можешь спорить с этим, но этот человек — не твой сын. Твой сын совсем в других местах, с ним его жена и его дети, твои внуки. И у них своя жизнь.

Чёрная женщина подскочила и кинулась на Бабу Ягу так стремительно, что невозможно было бы её остановить, и Баба Яга не сопротивлялась. Женщина кричала, плакала, била Бабу Ягу по щекам и цеплялась за её одежду, но толку от этого не было, и ни движением, ни жестом, ни звуком Баба Яга не показывала, что вообще что–то чувствует. На её коже не оставалось ни царапины, ни синяка, а одежда, казалось, даже не двигалась.

Понемногу, всё тише и тише, женщина перестала кричать, став говорить, а потом шептать. После она осела на пол к коленям.

— Тише… спокойно… — Баба Яга прикоснулась к жёстким волосам женщины, вроде бы материнском жестом, словно хотела что–то сказать, но за этим движением ничего не последовало. Она просто держала ладонь на её голове, пока женщина не поднялась и не отшатнулась к столу. — А ты… вроде бы, ты вполне счастлив тем, что снова молод и силён. Разве это плохо?

Мужчина в лошадином халате улыбнулся.

Баба Яга кивнула ему.

— Вот и отлично.

Старик поднял голову:

— Так всё–таки когда он проснётся?

— Не раньше, чем ты уйдёшь, уж не волнуйся. А даже если случится иначе, то он всё равно не пойдёт с тобой. Он уже ушёл от тебя в город, и снова уйдёт туда, когда придёт в себя.

— Откуда мне знать, что ты с ним ничего не сделаешь?!

Смех Бабы Яги прокатился по деревянным стенам избушки.

Старик–волк поднялся с лавки и вышел на улицу. Женщина, утирая слёзы, вышла за ним. Мужчина в лошадином халате тоже.

Баба Яга так и осталась сидеть за столом. Потом встала, кряхтя, махнула рукой и стол очистился, словно его убрали, протёрли и выскоблили ножом.

Трое же к этому моменту уже стояли возле человека. Старик–волк стоял прямо, несгибаемо, мужчина просто смотрел на умиротворённое спящее лицо, а женщина, сидя на коленях возле бесчувственного тела, гладила его:

— Миленький, проснись, проснись, сынок, ну же, проснись…

Старик–волк покачал головой и двинулся к калитке.

— Куда ты? — спросил его мужчина в лошадином халате, но старик не ответил.