Турбо Райдер (сокращённая версия)

— Я их не помню, — ответил человек. Он немного лукавил. Что–то, связанное с его именем, вертелось у него в голове, скрыто было словно за хлипкой стеночкой, но проломить эту стеночку он пока не хотел, а может даже и не мог. — Я правда не помню. Тут очень, очень сложно всё. Такое творится, знаете… сумасшедшие все эти, которые идут куда–то, я еле до города добрался! Такое со мной было…

— Да ну? — удивительно быстрым для своей комплекции движением сержант достал из поясной кобуры пистолет и наставил его на человека. — Не помнишь? С заражёнными контактировал, значит. Ясно всё с тобой.

Встав со стула, уже не торопясь, он достал ещё и наручники, а затем сковал человеку руки. Тот не сопротивлялся.

Сержант подошёл к двери, открыл её, и сказал:

— Давай, скажи там, что у нас тут один из этих…

Охранник у входа что–то ответил, сержант недовольно повторил:

— Из этих, говорю! Земли нажрался, видимо. Не помнит имени, говорит. Ага.

После этого сержант вернулся назад за свой стол.

— Ты вроде мирный, — сказал он, садясь. — И вообще нормальный такой мужик, ну, — он потряс руками, напряг бицепсы. — Как же тебя угораздило нажраться этой хуйни? Ладно эти сектанты ебанутые из внешнего кольца, но ты–то как?

Человек пожал плечами и ответил:

— Я не ел гнилую землю.

— Врёшь. Точно нормальный, ха! Но землю–то жрал, как же иначе имя–то своё забыл? Ладно…

Сержант откинулся на спинку и утёр лицо платком:

— Господи, какая же ебанутая жара… Солнца нет, — он повернулся и посмотрел в окно. — Светит это говно с неба, вроде и тепла нет, а всё равно жарко…

— Наверное, — ответил человек. — Это же рынок. Он большой такой, шумный. И тут жарко…

Сержант отвёл взгляд от человека, как от сумасшедшего, и снова взял стакан, чтобы попить воды.

Дверь в комнату раскрылась, вошли трое: двое милиционеров в шлемах, с автоматами, и с ними некто третий, тоже весьма полный, в обычной одежде.

— Он, я так понимаю? — спросил третий, кивнув на человека

— Да–да, Герберт, именно.

— Хорошо, забираю. Ты меня понимаешь? Понимаешь? — говорил третий медленно, тщательно проговаривая буквы. — Что я тебе говорю, осознаёшь?

— Да нормальный он! — поморщился сержант. — Вполне адекватный… я только потому понял, что он из этих, что он имя своё говорит, не помнит.

— Нормальный?

Третий прищурился и быстро подошёл к человеку. Ничего не сказав и никого не спросив он взялся за его голову и принялся её ощупывать, осматривать.

— Травмы были?

— Нет.

— Болел чем?

— Нет.

— Да нормальный он!

— Сержант, помолчите… — Герберт встал перед человеком. — Покажи дёсны.

Человек оскалился, третий, мягко придерживая его губы пальцами так, чтобы не касаться слюны, внимательно их осмотрел.

— Вроде есть следы. Но какие–то невнятные. И правда, значит, инфицированный.

— А мне пытался соврать, что не жрал землю!

— Правда?

— Но я её действительно не ел.

Третий покачал головой, яростно поскрёб седоватую бородку. После этого он снял очки и протёр их полой серого пиджака.

— Врёт, значит. Ладно, забираю. Давай, поднимайся, со мной пойдёшь. Не дури, иначе тебя пристрелят.

— Не надо в меня стрелять.

Герберт же так же спокойно и уверенно, как действовал до этого, вышел из комнаты. Человек двинулся вперёд: его ткнули дулом в спину.

На выходе из участка Герберт резко остановился.

— Так. Мне вот этого вот не надо, — сказал он указывая пальцем на автоматы охраны, немного с брезгливостью, как на что–то низкое. — Давайте вы их… не надо на него их наставлять.

— А если кинется?

— Адекватный, вроде.

То, что о нём говорят в третьем лице, немного позабавило человека.

Охранники переглянулись, Герберт смотрел на них достаточно прямо и твёрдо, что чувствовалось даже несмотря на его очки и доброе, широкое лицо.

— Раз вы так говорите…

Они убрали оружие, только после этого все вышли из полицейского участка.

Человек подсознательно ожидал, что в лицо ему сразу ударит раскалённый воздух, а в уши — шум торгующихся людей, но снаружи было достаточно тихо. На рынке как–то обходились без громких обсуждений. Где–то играла музыка, старая, забытая, тарахтели дизельные генераторы, но в остальном…

— …ничего не говорит о том, что тут рынок…

Конечно, эта процессия привлекала внимание, люди смотрели буквально во все глаза, но человек замечал, что делают они это осторожно и далеко не из–за охраны. Герберт, именно он был причиной. Человек пригляделся к нему внимательнее.

В сером пиджачке с тёмно–красной рубашкой под ним, в немного потрёпанных, тоже серых, штанах, Герберт шёл широкой, немного кривой походкой толстого человека, при этом слабо шевеля губами, стреляя глазами вверх, словно бы желая что–то там высмотреть. Он шёл, не обращая внимание ни на кого, но люди, которым случалось оказаться перед ним, уходили в стороны сами, без недовольства и окриков.

Метров через триста, достав из переднего кармана платок, Герберт вытер лоб, а после остановился отдышаться.

— Странно, да? — сказал человек

Герберт внимательно на него посмотрел.

— Ваш сержант…

— Он не мой, — коротко оборвал его Герберт.