Турбо Райдер (сокращённая версия)

— Ты хочешь, чтобы я был тем, кто выведет их? Но… но я не хочу. Я же чужак. Я же не такой, как они! — сказал человек, возможно, более спешно и испуганно, чем хотел, но он в самом деле почувствовал какую–то слишком большую ответственность над собою. — Я не такой, как они, я просто хочу домой.

— К отцу?

— А откуда ты про это знаешь?! Я же не говорил! — человек отступил назад, потому что он в самом деле ни про отца, ни про еду не говорил, просто упомянув, что пришёл в город по своим делам.

Голос ничего не ответил, но слышались какие–то звуки, позволяющие понять: он думает. Или делает что–то, близкое к этому.

Человек, теперь уже немного испуганный, наблюдал за лампочкой, а та, ещё немного повисев в воздухе, перестала светиться, упала на землю. И разбилась.

— Что?!

Подбежав к осколкам, человек притронулся к ним. Холодные. Старые. Видимые?

Вокруг больше не было темноты. Человек осмотрелся вокруг, и понял, что он всё ещё в том самом тоннеле, куда вошёл из канализации, и что от закрытой гермодвери он почти и не ушёл. Она была всего метрах в десяти от него, не больше.

— …что же тут было со мной такое?

На какое–то мгновение человеку захотелось назад, в канализацию, но тут в гермодверь глухо стукнули. Потом ещё раз. Слабо, но с каждым разом всё сильнее и сильнее.

Человек снова вскочил на рельсы и ринулся бежать не оглядываясь.

Теперь–то тоннель не погружался в тьму, тускло освещаемый слабым светом, и человек видел, что он действительно большой и широкий, как те, которые он видел давным–давно, когда ещё работало телевидение и там показывали что–то про метро.

— Метро… — на бегу прошептал человек. — Разве… Город… большой? Разве… оно… ему… нужно?

А тоннель длился и длился, хотя гермодверь давно уже скрылась во мраке и никто за человеком уже не гнался, он всё равно продолжал бежать, хотя бы ради того, чтобы это всё поскорее кончилась. Происшествие с горящей лампочкой, с голосом, который хотел, чтобы человек вывел людей…

— Слишком, слишком для меня.

И поэтому человек бежал.

Он замедлил шаг лишь тогда, когда заметил что–то странное. Что–то сверху, над мощными плитами, облицовывающими верхушку тоннеля, проломило их, и торчало. Из–за слабого света трудно было разглядеть, что это, но человек всё равно обошёл эти странные места.

Словно только этого и дожидаясь, то, странное, почему–то абсолютно беззвучно поползло сквозь плиту дальше, свисая ниже и ниже, а потом шлёпнулось вниз, почти задев человека.

Это оказалось тело. Тело послушника в персиковом балахоне. Вымазанное в серой земле, окровавленное, с проломленной камнем головой.

Человек посмотрел вверх, и увидел, что тела лезут вниз, и что плиты на самом деле не сломаны, а тела просто выплывают из них вниз, выныривают из бетона, как из воды, и падают.

— Падают…

Их было много, этих падающих тел.

В основном послушники, но после человек увидел и обычных горожан, которых Герберт сгрёб в кучу, спасая человека от падения.

Все их тела, в основном взрослых, не старых, мужчин, были помяты и поломаны.

Тишину нарушали лишь звуки падения и треск костей мертвецов.

Тоннель стал казаться человеку веной, закаменелой и мёртвой, простирающейся от одного места к другому. Долиной пустоты и смерти, что подтверждали тела, так и продолжавшие падать вниз.

И человек пошёл, уворачиваясь от них, избегая.

Сколько их было? Больше нескольких десятков, может даже сотня, вряд ли больше, но падали они медленно, по одному, казалось иногда, что вот, уже всё, но тут из бетона снова показывалось мёртвое лицо, а за ним и всё тело. А потом тело падало вниз, глухо приземляясь, ломая себе что–нибудь о рельсы.

И человек вздрагивал.

Он пытался, пытался не бояться. Пытался держать себя в руках…

— …но, но как… как…

Он не мог бежать, потому что зрелище это завораживало, заставляло всё внутри холодеть от страха и осознания, что все эти падающие люди мертвы из–за него.

И мрак становился тяжелее. Тени сгущались. И человек ощущал, что бежать он не может.

Словно бы каждый упавший труп добавлял к его ногам вес. И веса этого в конце концов стало так много, что в полном бессилии мышц, которого не испытывал ранее никогда, человек сошёл с рельсов, уселся и стал смотреть на падающие тела.

— Я обязан… — сказал он. — Я обязан смотреть на всё это. Я. Это всё из–за меня. Я причина.

Тела падали и падали.

Падали и падали.

А внутри у человека всё переворачивалось и разрывалось.

— Ты не обязан… — снова прошептал голос.

— Что?!

Человек с огромным трудом обернулся. Сзади никого.

— Ты не обязан смотреть… — снова раздался этот шёпот, но теперь откуда–то из другого места.

Человеку хватило сил только снова повернуться вперёд и опереться локтями на колени.

— Не обязан…

Теперь это было громче. И стало понятно, что говорят издали. По рельсам, из мрака, откуда–то спереди, куда направлялся человек изначально, зацокало чем–то металлическим. Человек просто ждал, в полном бессилии, да и нежелании что–то делать.