Турбо Райдер (сокращённая версия)

Он не знал ни что происходит, ни сколько времени прошло, ни даже что он делает сам, потому что он не мог поручиться, что его попытки идти — это не то, что он лежит на спине и двигает ногами.

— А, может быть, я всё ещё падаю и падаю, и всё это — одно большое падение из ниоткуда в никуда?

Ничто не могло дать ему ответа.

И он шёл или, вернее, двигал ногами, а может, ещё вернее сказать, что он думал, что куда–то идёт, а уж шёл он или не шёл — какая разница?

Человек шёл и изредка, чтобы совсем уж не потерять себя, двигал в стороны руками или головой. И вот, в очередной раз, после особо сильного взмаха, его ощущения показались ему странными.

— Что это? Что…

Он долго пытался понять, что происходит, и снова взмахнул руками.

— Странно… — сказал человек. — Мои руки… Они не по обе стороны от меня. Они сверху, почему же? Я… полная темнота.

Человек задумался и снова взмахнул руками.

— Моё «я», где моё «я»?

Человек понял, что его «я» сместилось из его головы сначала в грудь, а потом ещё ниже. В печень? В пах? А может и вовсе вышло из тела?

— Хм…

В этой полной темноте ему быстро начало казаться, что его «я» и в самом деле где–то там, и что он, если присмотрится, сможет увидеть свой затылок.

Так и он и продолжил идти, порой видя, но чаще, конечно, не видя себя, словно пастух с овцой, слепой пастух с овцой–поводырём, если такое возможно.

И через минуту, час, два, а может, и год, что было бы возможно в этой темноте, человек увидел свет. Лампочку. Очень тусклую и маленькую, такую маленькую, что казалось, будто она висит в пустоте, а не прикреплена к чему–то. Но это был свет, хоть какой–то. Человек ринулся к нему.

Чем ближе к свету, тем менее ненормальным становилось «я», и когда человек подбежал настолько, что мог видеть себя снова, его «я» снова прочно обосновалось у него в голове.

Лампочка висела в воздухе, свет её освещал только человека. Тот быстро обвёл руками лампочку, словно коробку ладонями очертил; ладони прошли беспрепятственно вокруг лампочки.

Лампочка на самом деле висела в воздухе и тускло, но очень ровно, горела.

— Странное, наверное, зрелище… — проговорил человек. — Я, эта лампочка и больше ничего… Горит себе и горит, не сгорает. Интересно… а что если её разбить?

И тут раздался голос:

— Человек. Человек.

Человек подпрыгнул от неожиданности и дёрнулся назад, в темноту.

Голос снова возник:

— Человек. Человек.

И замолчал, очевидно, ожидая, пока человек ответит.

Тот робко произнёс:

— Ну… вот он я.

И голос откликнулся:

— Не подходи ближе. Стой там, где стоишь, этого будет достаточно.

— А–а–а… — ответил человек, оставшись стоять на месте. — Кто ты? Назовись? Как твоё имя?

— Если ты знаешь чьё–то имя — ты имеешь власть над этим. Я был тот, кто был, — сказал голос, хотя невозможно было бы его описать, потому что он просто возникал в голове. — Я есть тот, кто есть. И буду тот, кто буду. Ты не поймаешь меня, человек.

— Я даже и не собирался… — ответил человек. — Но, спасибо, буду знать. Если бы я помнил своё имя, я бы его никому теперь не сказал.

Голоса не было.

Поэтому человек продолжил:

— Так всё–таки, кто ты? Даже если без имени. Ты тут появился так внезапно.

— Это не я появился, — сказал голос. — Я был всегда. Появился ты.

— Даже так…

Человек замолчал, потому что не знал, что ему ещё сказать. Он раздумывал над услышанным и пришёл к выводу, что если этот странный голос не хочет с ним говорить, то нужно уйти.

И поэтому человек двинулся, огибая лампочку

— Куда ты? — спросил голос

— Я хочу уйти отсюда, — ответил человек. — За мной гонятся. Герберт… кхм, — тут–то человек понял, что про Герберта голос ничего не знает.

И начал рассказывать. Голос не прерывал, слушая внимательно. Его словно и не было, но человек знал, что он, голос, есть, он где–то рядом.

Человек быстро закончил, кратко обрисовав всё, что с ним произошло.

— Он изменился, — закончил он свой рассказ. — Герберт изменился, но я не удивлён, я понимаю, что он и раньше таким был, а земля просто это высвободила.

— Но к тебе он относился хорошо? — задал вопрос голос

— Вроде бы, — ответил человек. — Но я всё равно не хочу быть у него, не знаю. На привязи? Разве это дружба?

— Да, это явно не дружба.

— Хм?

Человеку показалось, что впервые за всё время, что он слышал голос, в нём мелькнули какие–то нотки, но тональность их разобрать оказалось невозможно.

Голос снова заговорил:

— Там, в Городе, — люди. Я вижу их страдания в Городе. Слышу их вопли. Знаю его скорбь. Будет ли кто–то, кто выведет его из города?

— Куда? — недоумённо спросил человек.

— А если бы была земля, земля хорошая и пространная, та, где молоко и мёд?

Человек крепко задумался, почему–то очень явно представил себе землю, в которой в буквальном смысле текут реки из молока и мёда. Его это позабавило, и он улыбнулся.

— Тебе кажется это смешным?

— Реки молока и мёда… жидкий такой мёд, хороший, приятный…

— Тебе кажется это смешным? — повторил голос

— Нет–нет, я…

Человек не мог уловить, что хочет от него голос. Хочет ли он, чтобы он, человек, вывел людей?