Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

Иван Стародубцев: У нас проблема в том, что на верхнем уровне выдаётся на-гора какая-то концепция и в массе случаев она – здравая. Другой вопрос, что эта концепция при многозвенном перемещении вниз, на уровень конкретных исполнителей, преобразуется, не сказать – мутирует. И попадает в руки тех самых пресловутых «технократов» и «эффективных менеджеров», которые изначально здравую задумку реализуют совершенно иным образом, ну или не реализуют вовсе.

Вообще, кроме того, что «Родину защищать», есть ещё и такая профессия – «проекты исполнять». Люди этой профессии, реализуя международные проекты, тоже по-своему, в мирное и не очень время, Родину защищают. Формируют экономический передний край нашей Родины.

Вот, к примеру, с условного «верха» в условный «низ» спустился сигнал: «Мы строим первую турецкую атомную электростанцию „Аккую“!» И тут все – по стойке смирно, и всё у нас – качественно, и всё у нас – в срок. И всё это – с полным пониманием государственных интересов, красных линий и красных кирпичных стен, за которые мы можем зайти и за которые мы не можем зайти никак. И тут у нас «с утра за углом дожидается» орда переговорщиков, которые умело добьются для страны наилучших условий и дальше обеспечат их исполнение на практике. Вот так это работает или должно, по крайней мере, в идеале так работать.

А если у нас с верхнего уровня спускается вниз по исполнительской вертикали какая-то идея и с разлёта попадает в какой-то прямой и переносный «провал», где она искажается, где она недокручивается, недопонимается или понимается на свой манер, то значит – ничего в итоге и не будет сделано дельного. Хотя к изначальной идее, которая была сформулирована на «управленческих высотах», то, что было сделано на практике, имеет крайне опосредованное отношение. Что не мешает, впрочем, тому, что дальше произойдёт ритуальное надувание щёк и заверение нашей общественности в том, что «так и было задумано» и вообще «всё идет по плану». Знакомая картина?

Евгений Сатановский: Просто эта идея понимается с той точки зрения, «что я могу на этом заработать?» Вопрос состоит лишь в том, что зарабатывать можно только там, где осталось пространство после того, как ты отжал всё, что только можно, в интересах государства. Если же ты отжал интересы государства в пользу «себя любимого», то это – уже совсем другой «карамболь».

Иван Стародубцев: Тут мы выходим на оперативный простор, со скрипом открывая ворота, на которых крупными буквами написано «Особенности национальной коррупции».

Это очень интересный вопрос: что в Турции нет коррупции? Да я вас умоляю, есть конечно. Она вообще везде есть. Скажу крамольную вещь: коррупция и на Западе – тоже есть.

Впрочем, турецкая коррупция, на наш «умудрённый» российский взгляд, такая вот, немного детская. Ну планшет ответственному лицу подарили, ну отвезли его куда-то на курорт и в гостинице «остановили». Но, повторюсь, это не затмевает того чёткого понимания каждым турецким чиновником того, что у него есть проект и у него есть бюджет. Вот кровь из носу, надо вписаться: выполнить в срок и за эти деньги. Распилишь бюджет – и будешь дальше либо работать за свои деньги, либо убеждать компании делать забесплатно «из любви к турецкому отечеству».

Евгений Сатановский: Но при этом ведь никто не пишет бюджет с учётом не того, что надо сделать, а того, что надо с этого получить?

Иван Стародубцев: Оценочная стоимость проектов, как государством, так и частным сектором, в массе своей в Турции работает следующим образом.

Цифры не берутся с потолка, а делается предварительный запрос будущим участникам конкурсного предложения выполнить свою бюджетную оценку. Анализируются прочие аналогичные выполненные работы. И на основании этих данных, то или иное ведомство или компания пишут итоговую оценку «цифрой и прописью», которую они готовы потратить.

Под это оценкой инициаторы «кровью расписываются», что проект будет выполнен за эти деньги. А если не могут выполнить подрядчики за эти деньги, то с ними расторгается соглашение, они отправляются восвояси и нанимаются новые. Так что здесь нет никакого особого простора для бюрократической «фантазии».

К тому же за последние 20 лет – уже при Эрдогане, турецкое государство мастерски включило в свои крупные, стратегические проекты частный сектор. Чего до сих пор не наблюдалось: такого рода проекты всегда были прерогативой государства. А отдельные прецеденты с частным сектором – и были отдельными исключениями.

Вообще турки – одни из пионеров внедрения различных моделей государственно-частного партнёрства или, в аббревиатуре, ГЧП. Не путать с ГКЧП! Здесь турки – приблизительно на тех же лидирующих позициях, что и со своей придумкой в туриндустрии – системой «всё включено», где они – безусловный номер один в мире.