Турецкие народные сказки (второе издание)

И вот они держат между собой совет: «Ну, друзья названые, что мы сделаем с этим безбородым?» — «Обманем его: выведем в степь, а там бросим в колодец и оставим». Тогда все они, взяв под мышку по мешку, приходят к безбородому. «Друг названый, не пойдешь ли с нами в степь?» — спрашивают они его, а безбородый говорит: «Почему не пойти?» — и по-приятельски идет вместе с ними. И вот, лишь только все вышли в степь, они сразу хватают безбородого, сажают его в мешок и, хорошенько завязав сверху, кладут у края колодца и говорят: «Товарищи, мы его среди бела дня в колодец не можем бросить: столько времени он был нашим приятелем! Пойдем немного передохнем, а потом придем и скинем». И с этими словами они уходят в харчевню. А в тех местах проходил путник; как только безбородый услыхал, что идет путник, он стал кричать: «Я не хочу, я не хочу!» А путник тот был пастух. Он услыхал его крик и спрашивает: «Эй, человече, чего же ты не хочешь?» А безбородый говорит: «Слушай ты: за меня отдают дочь падишаха, а я не хочу, так вот меня и хотят бросить в колодец». Когда он так сказал, пастух говорит: «Коли так, ты выходи, а я влезу» — и выпускает безбородого из мешка, а сам влезает в мешок. А безбородый хорошенько завязывает мешок, забирает овец и уходит.

Пусть он себе идет, а с этой стороны⁶ другие безбородые приходят навеселе; раскачав мешок, они бросают его в колодец; бедный пастух так там и тонет. А они говорят: «Ох, слава аллаху, избавились от него, айда, пойдем в кофейню». Вот приходят они в кофейню и садятся. А в это время с другой стороны тот безбородый, забрав овец, проходит перед кофейней; они его видят и говорят друг другу: «Названые друзья, глядите, этот наш безбородый не помер». — «Ах, чтоб тебе! Да он утонул, это не он», — говорят одни, а другие кричат: «Нет, он». — «Нет, не он!» Наконец подзывают его: «Эй, приятель, поди-ка сюда!» — а тот отвечает: «Обождите немного, вот пойду запру скотину, тогда и приду» — и уходит. Как бы там ни было, заперев скотину в хлев, он приходит и усаживается рядом с ними. А те спрашивают: «Ну-ка, товарищ, где ты набрал этих овец?» А он говорит: «Где я их наберу? Вот в колодце набрал. Вы думали, что я утонул, а между тем я, делая «гыр-гыр»⁷, набирал баранов; если хотите, сведу вас, и вы наберете».

Они соглашаются, встают и идут к тому колодцу. Безбородый говорит: «Вы кинули меня в одёже, и я не мог набрать много баранов: хотите, разденьтесь да так и кидайтесь голыми». Те от жадности бросаются, сняв с себя одежду, и прыгают так: «Мы, мол, еще больше наберем!» Первый из них, лишь только попал в колодец, утонул, а прочие смотрят — он не вылезает. «Вай ана-сыны, он там заберет всех баранов!» — говорят они, и все восемь поодиночке бросаются в колодец. Все они захлебываются и погибают, а безбородый избавляется от них, забирает их платье и приносит домой. И вот он вместе со своей женой до самой смерти проводит свою жизнь в счастии и благополучии.

68. Сказка о сорока небылицах 1

огда-то у одного падишаха было три сына. Еще при жизни падишах делает своим детям такое завещание: старшему он говорит: «Не дружи с человеком, у которого рыжие волосы и голубые глаза» ² — и дает ему сундук с золотом и коня, а среднему говорит: «Не знайся с человеком, у которого нет бороды³ и усов» — и дает ему недоуздок, а младшему говорит: «Не води дружбы с карликом» — и дает ему пару стремян. Несколько времени спустя приходит смертный час падишаха, и он умирает. Сыновья остаются каждый сам по себе.

Однажды приходит во дворец рыжеволосый человек и говорит старшему шахзадэ: «Ох, шахзадэ, как скоро ты меня забыл! Пока был жив твой отец, он мне всегда давал денег, я жил под его покровительством⁴. Теперь он умер, остался ты; разве подобает тебе, чтобы я вот так ходил без денег?» А шахзадэ видит, что этот человек — балагур; забыв отцовский завет, он отсылает его во дворец: «Ступай-ка, живи во дворце, ешь, пей», — говорит он. И этот рыжий человек идет и располагается во дворце.

На следующий день к среднему шахзадэ приходит безбородый. «Смилуйся, шахзадэ, я изголодался; мне не на что жить», — говорит он. И этот, забыв отцовский завет, принимает безбородого во дворец.