Турецкие сказки

В один из дней, изнемогая от усталости, султанша добралась до какого-то города. Тут на оставшиеся деньги она построила баню и разослала во все четыре стороны известие: «Каждый, у кого какое-то горе или с кем что-либо случилось, может прийти в баню, и если он сумеет об этом рассказать, то будет мыться бесплатно». Эта весть распространилась повсюду, и в баню повалили люди.

В той стране жил в какой-то деревне один Кельоглан1, он возил в город дрова и продавал. Однажды Кельоглан в очередной раз распродал дрова и возвращался в свою деревню. Его путь проходил через то место, где была баня. Кельоглан увидел толпу, протиснулся, чтобы узнать, в чем дело, а люди, завидев Кельоглана, стали подшучивать над ним:

— Эй, Кельоглан, неужели и с тобой что-нибудь случилось? Вот если бы у тебя что-то произошло или было бы какое-нибудь горе, ты тоже помылся бы в этой бане задаром.

Кельоглан, почесывая голову, отправился дальше и на следующий день приехал в свою деревню. Тут он сказал матери:

— Подымайся, матушка, поедем в город мыться в бане.

Женщина удивилась и стала возражать сыну:

— Разве ходят в баню, которая находится в двух днях пути?

Но Кельоглан стоял на своем:

— Матушка, в этой бане моются бесплатно. Вместо денег нужно рассказать какую-нибудь историю.

Короче говоря, женщина не смогла отговорить сына. Делать нечего, пришлось ей последовать за парнем. Они тронулись в путь.

Настала ночь. Кельоглан уложил мать под деревом, а сам залез наверх. Ночь была лунная, вокруг все видно, светло. Вдруг послышался какой-то шум, звон… Кельоглан решил, что горы рушатся, и затрясся от страха. Смотрит: проходят сорок верблюдов без хозяина. Кельоглан тотчас тихонько спустился с дерева и пошел за верблюдами. Шли они, шли и дошли до какой-то пещеры. Верблюды вошли в пещеру через дверь, которая открылась сама собой, сбросили свои вьюки с драгоценными камнями, вышли и исчезли. Пока Кельоглан изумленно оглядывался вокруг, прилетели три птицы. Две из них остались внизу, а третья вспорхнула наверх. «Тут что-то есть…» — подумал Кельоглан, потихоньку последовал за птицей и увидел таз. Птица окунулась в него, встряхнулась и превратилась в юношу, прекрасного, как четырнадцатидневный месяц. Юноша открыл сундучок, достал оттуда золотой ларец, вынул из него ножницы, наперсток и пяльцы, стал их целовать и плакать:

— Ах, моя султанша, где ты?! Твой дворец оделся в черное, уже шесть месяцев все домочадцы в трауре…

Поплакал он и посетовал так некоторое время, а потом опять положил на место ножницы, наперсток и пяльцы, обернулся птицей и — фыр-р-р-р! — улетел… Кельоглан был поражен всем этим. Тут он заметил, что наступило утро, тотчас же вернулся к матери, разбудил ее, и они отправились дальше.

Добрались Кельоглан с матерью до города. Но Кельоглан даже словом не обмолвился матери о том, что видел ночью.

Пришли они в баню, увидели, что там, как и каждый день, народу — прямо светопреставление… Ну ладно. Они сумели протиснуться в баню и стали раздеваться. Султанша заметила их через решетку и спросила:

— Постойте-ка, а что вы можете мне рассказать? Без этого нельзя мыться.

— Ах, доченька, что такое с нами может случиться? С меня довольно уж и того, что имею вот этого парня, — ответила бедная женщина и стала рассказывать султанше, как она мучится с Кель-огланом.

— Ну, это еще не горе, — возразила девушка, — но поскольку вы пришли издалека, ладно, мойтесь.

Женщина обрадовалась и продолжала раздеваться. А султан-ханым обратилась к Кельоглану:

— Ну, какое горе у тебя, Кельоглан?

— Никто не отдает свою дочь за меня замуж, потому что я плешивый, — ответил Кельоглан.

Султанша впервые за много месяцев улыбнулась, услышав этот ответ. Она усадила Кельоглана рядом с собой, а он ей говорит:

— Вот, госпожа, я тебе кое-что расскажу, а ты послушай…

И Кельоглан стал подробно описывать все, что с ним случилось в ту ночь. Но мать то и дело перебивала его и повторяла:

— Не верь ему, дочка, все неправда. Если бы это случилось, неужели я бы не услыхала? Мы же были вместе. Он врет.

А султанше нравилось, как рассказывал Кельоглан, и она его продолжала слушать. Вот Кельоглан говорил, говорил и только дошел до того, что увидел трех птиц, а одна из них была белая, как султанша — хлоп! — упала в обморок.

Со всех сторон сбежались люди, стали приводить султаншу в чувство. А в это время мать Кельоглана колотила его деревянной сандалией и причитала:

— Чтоб ты ослеп! Что ты наделал, что ты такое сказал госпоже, отчего она упала в обморок?!

Наконец султаншу привели в сознание. Только она очнулась, как тут же спросила:

— Кельоглан, на чем ты остановился? Рассказывай, что было дальше.

И Кельоглан продолжал говорить… Едва он сказал, что птица, окунувшись в таз, встряхнулась и превратилась в прекрасного юношу, как султан-ханым опять лишилась чувств. Мать Кельоглана вновь начала лупить и ругать его… Ну ладно. Султаншу снова привели в сознание. Не успела она открыть глаза, как стала умолять Кельоглана:

— Ради бога, Кельоглан, пусть эта баня будет твоей, только отведи меня в то место, где ты видел птицу…