Турецкий караван

ПИСЬМО ЧИЧЕРИНА ФРУНЗЕ

Ноябрь 1921

Члены ангорского правительства в разговоре с Нацаренусом намекнули, что кампания Англии против франко-турецкого договора началась не без участия третьей силы, т. е. России. Это предположение абсолютно неосновательно. Вы знаете наши отношения с Англией и знаете поэтому, что такое секретное соглашение или подталкивание нами Англии является фактической невозможностью.

Мы много раз повторяли, что, если Турции выгодно заключить мир с Францией, мы будем относиться положительным образом ко всему, что содействует улучшению положения Турции, если только нет ничего против нас. Пока соглашения с Турцией… не заключают в себе ничего враждебного против нас, мы можем только приветствовать улучшение ее положения. Нас несколько беспокоит, в интересах турецкого народа, не пойдет ли турецкое правительство слишком далеко по пути экономических уступок, которые могут повести к… порабощению турецкого народа французским капиталом…

Но мы в данном случае можем только платонически проявлять свою тревогу, не скрывая того, что мы не только опасались бы за интересы турецкого народа, но могли бы также бояться, что экономическое внедрение Франции в Малой Азии может в будущем повести к созданию там неблагоприятной для нас обстановки…

Перед тем как идти к Ахмеду Мухтару, Фрунзе пригласил к себе советников.

— Намек Нацаренусу, что Москва будто бы переменила политику и выступает ныне вместе с Англией Ангоре вопреки, — не для отвода ли глаз, не попытка ли самой Ангоры оправдать перемены в собственной ангорской политике?

Дежнов развел руками. Легран заметил, что в Ангоре сейчас ведет переговоры итальянская миссия кавалера Туоцци. Италия и Франция держатся вместе.

— Антанта хочет поймать Кемаля в дипломатические силки. Это же ясно, — сказал Фрунзе. — Надеется купить.

— За наш, разумеется, счет! — сказал Дежнов.

— Полагаете, что Кемаль на это пойдет? — усомнился Фрунзе. — Как бы ни грызлись союзники, Англия и Франция, конечно, сговорятся, чтобы раздавить Ангору. Кемаль не может этого не понимать. Мы желаем Турции мира, но не капитуляции.

…На тихой улице — особняк, где живет Ахмед Мухтар, турок, дружелюбный и преданный Мустафе. Он встретил Фрунзе у подъезда, невысок ростом, разумеется в феске, но в европейском пиджаке. Говорит по-русски. Фрунзе отпустил переводчика.

Теплый день, открыта дверь на балкон. Сели к столику, выложенному перламутром. На салфетках в белых чашечках кофе.

— Искренне рад видеть, — повторял Мухтар. — Я знаком с положением России. Ведь я был консулом в Киеве.

— О, значит, мы земляки!.. С нетерпением ожидаю встречи с Мустафой Кемалем. Что подарить ему? Что он любит? — спросил Фрунзе.

— Прежде всего, Турцию! А народ Турции любит его. Большой человек, большая душа! Поэтому у него много врагов.

— С ним много крупных военачальников?

— Да, начальник Генерального штаба, командующий Западным фронтом Исмет.

— А командующий Восточным фронтом Карабекир?

Мухтар посмотрел в глаза:

— Иные, в силу привычки повелевать, с трудом подчиняются.

— Но тот же Карабекир подчинялся ведь правительству султана?

— Эта привычка у него осталась — подчиняться султану… Мы говорим с вами без протокола…

— Судя по действиям Карабекир а, он больше старается для Лондона, чем для Ангоры, — прямо сказал Фрунзе.

Мухтар медленно повернул голову к двери — не услышит ли кто, и снова к Фрунзе.

— Властность иногда мешает правильно воспринимать указания центра. Кстати, не все действия командующего Восточным фронтом одобрены Ангорой… Каким путем вы намерены дальше следовать?