Туристка

Я так и не смогла понять — чем зарабатывал на жизнь Рашид. Он регулярно находился со мной, обучал языку, наблюдал, как я рисую портреты его братьев, не оставляя с ними наедине. Он доверял только себе и никому больше. Чтобы заслужить его доверие, мне удалось переступить через чувства презрения, отвращения и боли, которые усиливались отсутствием свободы, однако Рашид всё равно не спускал с меня глаз. Им руководила либо маниакальная привязанность, либо сомнения: я прибыла в этот дом не по своей воле, у меня есть прошлое, семья, и он не мог об этом забыть. Кроме любви, в его молчаливом взгляде порой улавливалась тень недоверия. Наверное, всё было слишком хорошо, и это пробуждало в нём мысль о моей неискренности.

Рашид не рассказывал о своих делах, его не интересовал мой внутренний мир и мои желания. Говорили мы только о его чувствах — ограниченная тема. Я слушала, но не слышала его. В моей голове изо дня в день бушевал только один вопрос: «Как мне выбраться отсюда?»

Однажды утром снова проснулась рано из-за кошмаров, превративших ночные сны в невыносимую пытку. Умыла лицо холодной водой, смыв следы очередной ужасной ночи, оделась и подошла к окну. Всё, как всегда. Однако сегодня мой измученный отчаянием взгляд привлёк календарь, который Рашид купил специально для меня. Все месяцы были написаны на английском языке, а рядом с каждым из них он написал перевод на арабский. Вчера я не обратила внимание ни на месяц, ни на число, отмеченное передвижным квадратом, а сегодня это повергло меня в шок: десятое октября! Уже осень! Через неделю будет мамин день рождения, а я не вернулась!

— Рашид, любимый, возьми меня с собой в город, пожалуйста! — осмелилась попросить, когда мы завтракали в обществе его матери.

— Ты уже просила, и я ответил, — сухо произнёс он. — Останешься дома. Заканчивай портрет Амаля, а потом продолжим уроки.

— Но я устала рисовать, и мне скучно всегда сидеть дома.

— Вечером выйдем в сад и пройдёмся. — Он поцеловал меня в лоб, а потом обратился к матери: — Следи, чтобы она находилась в доме.

И снова — поражение. Я поднялась с напольных подушек, намереваясь уйти.

— Ты куда? — его мать немедленно отреагировала на моё желание переместиться.

— В комнату.

Ведьма Зуефа проследила, чтобы я действительно вошла в свою комнату, а затем оставила у двери слугу. Но не знала она, что Юсуф уже не был предан ей так, как стал предан мне.

— Юсуф, — прошептала я через слегка приоткрытую дверь. — Войди, пожалуйста!

— Госпожа, хозяйка велела мне оставаться здесь. Боюсь, она может увидеть.

— Нет, не увидит. Заходи скорее!

Он боязливо осмотрелся по сторонам и вошёл в комнату.

— Мне нелегко говорить и трудно понимать. Пожалуйста, отвечай медленно, — запинаясь, попросила его и взяла себе в помощь словарь.

Мужчина кивнул.

— Мой муж и его братья — ты знаешь что-нибудь плохое о них?

— Они страшные люди! Творят зло, но думают, что совершают это во благо.

— Их семья знает об этом?

— Нет. Женщины ничего не знают. Знают только слуги. Нам много раз приходилось отстирывать кровь с их одежды.

— Я тоже знаю об этом, и поэтому мне страшно!

— Вас украли? — спросил он, и от этого вопроса у меня задрожали губы, а на глаза навернулись слёзы.

— Да. Меня заставили сюда приехать, — снова заглянула в словарь. — Мне приходится притворяться. Пока я делаю это, буду жить. Но мне необходимо позвонить семье! Родители ничего не знают обо мне. Юсуф, найди для меня телефон, умоляю!

Молила бы его ещё и ещё, даже на коленях, но этого не пришлось делать. Юсуф боялся, однако в помощи не отказал.

— У меня нет телефона, но завтра принесу вам телефон моей сестры. Ждите. Всё будет хорошо! — Мужчина коснулся моей руки, прибавив силы моей вере, и тихо вышел в коридор.

«Всего один день терпения, Лена! Скоро услышу голос мамы!» Радость наполнила моё сердце.

Когда вернулся Рашид, во мне царило воодушевлённое настроение. Даже его возвращение и осознание предстоящей с ним ночи не смогли всё испортить. Он, конечно, спросил о причинах моего сияющего лица.

— Просто рада тебя видеть, — солгала я, мысленно взывая к Богу, чтобы завтра нам с Юсуфом удалось совершить задуманное.

Глава семнадцатая

Каждую ночь мне снилась мама. Её глаза тревожно искали меня в толпе. Я звала её откуда-то издалека, но она не слышала мой голос, продолжая отчаянно выкрикивать моё имя, тянулась к ней рукой, безжалостно расталкивая толпу. Лица людей туманом рассеивались перед глазами, превращаясь в песчаную пыль, но лицо мамы оставалось чётким. Так и не сумев дотянуться до неё, я просыпалась в жарком поту и с полным отчаянием в душе…

В этот раз забыла уйти в свою комнату. Рашид лежал рядом. Услышав мой тяжёлый вздох, он тоже открыл глаза:

— Что случилось?

— Страшный сон приснился, — взволнованно ответила я, мысленно проклиная его имя и всё, что меня окружало, — эти миллионы километров, которые отделяли меня от дома. — Ты не против, если я пойду в свою комнату? — На часах показывало почти два ночи. — Мне необходимо принять душ, очень жарко.

— Тогда я провожу тебя.

— Ты боишься, что я заблужусь?