Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Приложение к неорошенной земле похвальных эпитетов «девственной и прекрасной» не имеет никакого реального значения, ибо девственной земля эта только потому и является, что она никогда не была орошена и потому не могла быть культивирована. С таким же правом можно придать этой земле эпитет «пустынной и бесплодной». Пустынной же земли можно найти во всем Туркестанском крае не десятки тысяч, а десятки миллионов десятин, ибо из 62 000 000 десятин трех коренных областей края удобных земель всего 1 800 000, или только 3%, в том числе орошенной земли – 1 500 000 десятин[467].

Что касается возможности орошения, то в том же месте Всеподданнейшего отчета сказано, что с 1895 по 1898 год на эту «превосходную лессовую равнину было затрачено до 40 000 руб., и затем с Мая месяца 1898 года работы прекращены». Известно, что работы прекращены потому, что были найдены исполненными непроизводительно, т.е. опыт кончился неудачно[468].

Очень вероятно, что при затратах на орошение найдется много места для заселения страны, однако надо прежде всего эти затраты сделать и орошение осуществить. Единственный в этом отношении опыт в крупных размерах, именно опыт орошения Голодной Степи[469], не может, к сожалению, считаться многообещающим собственно для русской колонизации. По предварительным подсчетам (однажды, однако, уже оказавшимся менее действительных расходов), стоимость орошения показана такой, что при арендной плате в 5 рублей с десятины доход на затраченный капитал составит около 5,8%, обложение же десятины в 5 рублей и свыше может выдержать только интенсивная культура ценных произрастаний. На этом основании Министерство Финансов высказалось[470] против предоставления вновь орошенных земель в Голодной Степи русским поселенцам.

Устройство орошения в Голодной Степи требует столь значительных затрат казны, что являлось бы совершенно неосновательным обратить полученные таким образом новые плодородные земли, годные для ценных культур, под колонизацию населением, не подготовленным к таким культурам, и тем обречь эти земли на бездоходность. Являлось бы более рациональным привлечь русских переселенцев на другие земли в Туркестане, например в Семиреченской области, где переселенцы встретятся с культурами, более подходящими к их привычным условиям.

Во всяком случае, если уж возлагать надежды на орошение, то русская колонизация явилась бы делом лишь более или менее отдаленного будущего, ибо ирригационные сооружения, как показывает опыт в Голодной Степи, требуют больших денежных затрат, идут медленно, годами, и пока еще и не дали осязательного результата, который бы мог служить надежным мерилом для будущих предположений.

А между тем именно для непосредственного, ближайшего применения были изданы «Правила о добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли в области Сыр-Дарьинскую, Ферганскую и Самаркандскую» от 10 июня 1903 года[471].

Означенные правила, будучи распубликованы, между прочим, в «Сельском вестнике», дали сильный толчок самовольному переселению в Фергану.

Насколько поощрение русского переселения в Ферганскую область шло вразрез с действительными условиями жизни, лучшим доказательством служит то, что в следующем же году (1904-м) завелось в Ферганском областном правлении новое «дело», озаглавленное так: «О мерах против наплыва в край самовольных поселенцев» (№ 336 1904 года). Они стали являться сотнями семейств, а свободной земли не было даже и для единиц.

Начинается это дело предписанием покойного Генерал-Губернатора Тевяшева от 19 октября 1904 года № 9555 Ферганскому Военному Губернатору[472]следующего содержания:

«Один из Военных Губернаторов областей вверенного мне края возбудил ходатайство о принятии мер против наплыва в край самовольных переселенцев, так как, прибыв в край и не находя земли для поселения, они лишь разоряются.

На сделанное по этому поводу сношение с Министерством Внутренних Дел последнее отзывом от 24 сентября сего года за № 5331 уведомило, что всем Начальникам губерний и областей, согласно прилагаемому при сем списку[473], предложено принять возможные меры к предотвращению переселенческого движения в Туркестанский край.

Сообщая об этом, прошу Ваше Превосходительство в случае, если среди прибывающих в пределы вверенной Вам области самовольных переселенцев окажутся выходцы из других, кроме поименованных в прилагаемом списке, губерний и областей, уведомить меня для соответствующего представления Министру Внутренних Дел».

Распоряжения эти, однако, оказались уже бессильными остановить однажды неосторожно возбужденный поток русских переселенцев.