Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

6) Что касается до уездов Коканского и Наманганского, то в них беспорядков не было. О начальниках этих уездов Полковниках Дзердзиевском и Арва-нитаки могу сказать только, что они отличные уездные Начальники, давно пользующиеся превосходной репутацией.

7) Вся выборныя туземная администрация оказалась вообще далеко ниже своего назначения. Волостные управители явились пассивными, частью активными и даже главными (Кулинский волостной управитель) соучастниками ишана. Из всего состава туземной администрации, без сомнения знавшей о заговоре, донес о нем только один минтюбинский волостной управитель и то лишь накануне нападения на лагерь, хотя сам же признался, что ему известно было о заговоре еще 13-го Мая. Степень виновности большинства отдельных лиц из состава туземной администрации не могла быть окончательно установлена в короткое время моего расследования, но выяснится производящимся следствием.

8) Сверх тех лиц, преступность которых уже установлена следствием, нельзя не признать виновными жителей местностей, составлявших театр беспорядков, так как они, без сомнения, знали о подготовлявшемся восстании, но не донесли об этом властям, за что военным полевым судом были бы приговорены к смертной казни или к каторжным работам. Такое поголовное осуждение и наказание на практике явилось бы неудобным во многих отношениях. Но, с другой стороны, нельзя не признать, что смертная казнь главных виновных и отправление на каторжные работы и в ссылку второстепенных преступников с оставлением всех остальных без наказания, едва ли были бы достаточны для предупреждения подобных преступлений в будущем, тем более что одна только личная ответственность, после первого времени горя в некоторых семьях, оставила бы в населении лишь впечатление, что люди пострадали во имя ислама, за что они, по убеждению единоверцев своих, найдут награду в раю Мухаммада и сохранять по себе славу героев, столь заманчивую для фанатиков мусульманства. Ввиду всего этого казалось бы целесообразным к наказаниям, которые будут определены отдельным преступникам по суду, присовокупить еще и следующую меру общего характера: зачислить в собственность казны земли владельцев, по участкам которых проходила мятежная шайка ишана Мадали от кишлака Мин-Тюбе (Таджик и Кашгар) до подгородного у города Андижана кишлака Дон, включительно, переселив всех поголовно жителей сих мест на жительство в другие части Империи. Переселение это, заменив собою смертную казнь, каторжные работы и ссылку в Сибирь, явилось бы, таким образом, мерой гуманной и в то же время не оставляющей без наказания жителей территории, где явно готовилось восстание и проходила вооруженная шайка ишана. Кроме того, мера эта, разрушив насиженные гнезда, переходившие от отцов к детям, и заставив покинуть родину, которая для всех дорога, навсегда осталась бы в памяти населения, причем напоминанием о ней явилась бы полоса земли от кишлака Мин-Тюбе до Андижана, изъятая из пользования туземцев и отданная впоследствии русским крестьянам. Поселение же последних на этой полосе имело бы весьма полезное значение в политическом отношении, создав прочное усиление русского элемента в Фергане; с другой стороны, выселение туземцев, этих природных ирригаторов, в те местности Европейской России, где производятся оросительные работы, принесло бы существенную пользу этому делу. Если же выселение в сих размерах признано было бы неудобным, то полагал бы, во всяком случае, применить его относительно жителей кишлака Мин-Тюбе, состоящего из двух селений Таджик и Кашгар, где жил ишан Мадали, и кишлака Куля, где был убит мятежниками мещанин Бычков.