Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

С введением в действие Положения 1886 г. об управлении края обстоятельства скоро изменились существенным образом – к сожалению, в неблагоприятную сторону. Положением этим власть и значение уездных Начальников, на коих, главным образом, лежали обязанности по сохранению спокойствия в крае и установлению уважения и привязанности к Русскому Правительству, без всякой нужды умалены, причем значительно увеличена письменная деятельность в Канцелярии, чем сокращена до минимума возможность объезда вверенных им обширных территорий. Число чинов русской уездной Администрации, бывшее и до того времени недостаточным, уменьшено в 1887 году далеко более возможного. Достаточно упомянуть, что в Ферганской области с населением в 1½ миллиона, число уездных Начальников, их помощников и участковых приставов, ограничено 17 человеками, тогда как в подходящей к ней по составу населения Елисаветпольской губернии с 800 000 душ населения этих чинов состоит 43 человека, причем обязанности их гораздо менее сложны, чем в Фергане. Такое чрезмерное сокращение личного состава русской Администрации, сделав исполнение возложенных на нее обязанностей непосильным, естественно привело к тому, что она стала относиться к ним не с достаточным вниманием. Все это и к тому же появление в крае новой, независимой и нередко недружелюбной к чинам администрации судебной власти повело весьма скоро к умалению в глазах населения значения власти вообще. Затем, вместо назначения на должности волостных Управителей лиц по избранию и представлению уездных Начальников Положением введено выборное начало. Вследствие этого волостные Управители стали в отношении получения и сохранения за собою должностей своих вне зависимости от уездных Начальников. Личный состав волостных Управителей изменился, как хорошо всем известно, к худшему в поразительной степени. Выборные волостные управители естественно стали заботиться не столько заслужить одобрение русской власти, сколько о том, чтобы приобрести расположение к себе населения, и особенно той его части, которая имеет наибольшее влияние на результаты выборов, т.е. разных мироедов, эксплуататоров, влиятельных ишанов, мударрисов, мутаваллиев и тому подобных элементов, большею частью относящихся к русской власти враждебно или, по крайней мере, недоброжелательно. Русская партия при таких новых условиях скоро рассеялась сама собою, зато выборная горячка с подкупами, кляузами, доносами и прочими неблаговидными для устранения соперников приемами вошла в нравы населения, до того с нею совершенно незнакомого. Все это повело к печальным явлениям в жизни народной, и люди, вроде ишана Мадали, действительно имеют основание утверждать, что установленными порядками портится народная нравственность не только в узкомусульманском, но и в общем смысле[590].

Слабые стороны Положения 1886 г. этим, к сожалению, не ограничиваются. Оно, сверх того, резко провело разделение власти судебной от административной во всех инстанциях до Народных Судов включительно. Такое разделение, явившееся для туземца непонятным двоевластием, также весьма сильно способствовало упадку значения Администрации. Туземец, в течение веков привыкший к единоличной власти, не мог понять наступившего с 1886 года бессилия уездных Начальников в защите его от притеснений и неправды и, видя в них с этого времени простых только исполнителей решений не только русских, но даже и туземных судей, хотя бы решения эти были возмутительными по своей несправедливости, перестал смотреть на уездного Начальника как на ближайшего своего заступника и радетеля. Вместе с тем он заметил, что рядом с потерявшим прежнее значение уездным Начальником стоят сильные, хотя и исполненные неправды, Народные Суды с обширнейшей компетенцией и менее властный русский Мировой Судья, в камеру которого он попадал, если судился или с русским человеком, или с туземцем другой народности, а также когда привлекался к ответственности Администрацией. В этом последнем случае он часто терял последнее уважение к русской власти вследствие странных иногда решений Мировых Судей, часто не знакомых с туземным бытом, нередко увлекающихся взглядами, не применимыми в недавно покоренной мусульманской стране, и – что еще прискорбнее – нередко стоящих в антагонизме с уездным Начальником. Этот антагонизм, доходящий иногда до крайних пределов и пронизывающий все судебный инстанции, особенно способствовал потере уважения к русской власти. В прилагаемой к сему отчету записке Полковника Арванитаки, образцового уездного Начальника, 20 лет несущего эту трудную службу, приведен список некоторых решений Мировых Судей и Областного Суда, наглядно подтверждающий только что изложенное. Какое, например, впечатление оставалось в умах туземцев о значении ближайших к ним представителей русской власти и о достоинстве русского суда, когда последний, рассмотрев дело о буйстве на выборах с избитием сельских властей и оскорблением действием участкового пристава, капитана русской армии, дело прекращал, а виновных оправдывал?