Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Причина мятежа и внезапности нападения на Андижанский лагерь. По соображении всех обстоятельств и событий, сопровождавших действия ишана Мадали и его сообщников, можно безошибочно сказать, что главнейшая причина рассматриваемого мятежа заключается в мусульманском фанатизме, повсеместно значительно оживившемся в последнее время и нашедшем в данном случае такого влиятельного ревнителя, каким был мин-тюбинский ишан. Весьма возможно, что к нему примкнули и люди, имевшие личные неудовольствия против русской власти, но никаких общих или частных жалоб и даже сетований обвиняемыми заявляемо не было. Указания главы мятежа, ишана Мадали, на запрещение паломничества в Мекку, отмену закята и хераджа и упразднение некоторых вакуфов является выражением недовольства[589], имеющего религиозный характер, т.е. сводятся к той же указанной выше причине восстания. Это последнее могло быть предупреждено задолго до 18-го Мая, если бы власти имели сведения о готовившемся религиозном движении и придавали ему надлежащее значение и если бы затем у них своевременно были сообщения о заговоре для нападения на русские войска, так как в таком случае сборище мятежников было бы настигнуто в Мин-Тюбе и нападение на роты 20-го Линейно-кадрового батальона не имело бы места. Но среди населения, в большинстве сочувствовавшего замыслам ишана, и даже среди лиц туземной администрации не нашлось никого, кто бы своевременно предупредил о планах фанатика Мадали.

Это обстоятельство заслуживает серьезного внимания. По покорении края и особенно со времени завоевания Коканского ханства мятежные шайки появлялись часто, и до 1885 года не проходило почти ни одного года, чтобы где-нибудь в Ферганской области не бродили банды мятежников или разбойников. Условия для существования их были в то время особенно благоприятны: бывшие ханские армия, дворцовая челядь и чиновники без дела и средств к жизни представляли каждому фанатику, авантюристу или разбойнику готовый материал для составления отряда или шайки. Но до настоящего года никогда не было случая, чтобы русская власть не получала своевременно сведений о готовившемся восстании. Такая разница в положении вещей прежнего и нынешнего времени вполне соответствует разнице в порядке нашего управления краем до и после 1887 г. Первый Туркестанский Генерал-Губернатор К. П. Кауфман, на опыте познавший слабые стороны действовавшего тогда Проекта положения об управлении Сыр-Дарьинской и Семиреченской областями, ввел при образовании Зеравшанского округа, а затем и Ферганской области, значительно измененный порядок управления этими новыми нашими территориальными приобретениями в Средней Азии, заменив прежде всего выборное начало системою назначения на должности по туземной Администрации. Избрав уездных Начальников (и их помощников) из выдающихся войсковых офицеров, Константин Петрович обеспечил их значительным содержанием, облек своим доверием и по Высочайше предоставленной ему власти дал им большие полномочия, в том числе право председательствовать в Съездах народных судей и право разбирать и решать семейные и брачные дела туземцев. Эти высокопоставленные в глазах населения, привыкшего повиноваться только сильной власти, уездные Начальники избирали, в свою очередь, на должности волостных управителей, где это было возможно, лиц, пользовавшихся в своей туземной среде общим доверием и уважением. Так как волостным управителям назначено было сравнительно большое содержание (до 1200 р. в год), прекрасно обеспечивавшее их благосостояние, то у них не было побудительных причин для поборов с народа. Обеспеченность в материальном отношении и полная независимость от населения в связи с почетным положением, а также огромная разница в нравственном отношении между русскими начальниками и корыстолюбивыми чиновниками Ханского Правительства, заставляли волостных управителей не только крепко дорожить своими местами, но и признать нравственное превосходство русской власти, причем большинство лиц туземной администрации искренно привязалось к своим начальникам и стало дорожить установившимся порядком. Атак как волостные управители, как уже упомянуто, в большинстве пользовались, в силу личных качеств своих, уважением и доверием населения, то около них образовалась русская партия, предпочитавшая наше, русское, управление всякому другому, и из среды этой партии мы всегда своевременно получали сведения о всякого рода брожениях и движениях в массе народной, а также о замыслах фанатиков или авантюристов, и благодаря этому мятежи прекращались большею частью в самом зародыше и никогда не были для нас вполне неожиданными.