Туркменская трагедия

Так ли это? В названный день, как свидетельствовала та же “Комсомольская правда”, до поздней ночи редакции СМИ прождали обещанного заявления Президента Ниязова. Но не дождались. Туркменское руководство, видно, придерживалось древней восточной мудрости: “Спокойно сиди — и мимо пронесут труп твоего врага”.

На следующий день все республиканские газеты, как на русском, так и на туркменском языках опубликовали “Обращение ГКЧП к советскому народу” от 18 августа, Указ Вице-президента СССР, Заявление Советского руководства: Постановление № 1, Постановление № 2 ГКЧП.

Ниязов, видимо, счел, что документы ГКЧП заменят обещанное им заявление.

В тот же день, то есть 20 августа, как сообщала газета “Московские новости”, когда ее корреспондент обратился за интервью к заместителю председателя Верховного Совета Туркменской ССР В. Г. Отчерцову и пресс-секретарю президента, они отказались с ним говорить, ссылаясь на постановление ГКЧП, что газета не входит в перечень разрешенных путчистами изданий. Разумеется, такой ответ последовал с ведома самого Ниязова. Что же тогда стоит его заявление: “Руководство Туркменистана с первого дня... с первых часов не восприняло хунту”?

Судя по поведению Ниязова и реакции послушных ему СМИ, события, происшедшие в Москве, вызвали у него удовлетворение, ибо путчисты первых лиц республик оставляли на своих прежних местах, лишь ужесточая режим, укрепляя командно-административную систему. Повторюсь, кому-кому, но Ниязову было безразлично, какой режим воцарится в стране, лишь бы ему самому остаться у кормила власти.

Та же картина и 21 августа. Президент Ниязов словно в рот воды набрал. “Указаний не выполнять распоряжений и постановлений чрезвычайного комитета”, как он пытался заверить задним числом, от него не последовало. Напротив, в тот день все республиканские газеты напечатали “Заявление ГКЧП”. Этот документ незамедлительно был также передан по местному радио и телевидению. Материалы путчистов аккуратно и массово тиражировались в десятках областных, районных и городских газетах — на туркменском, русском, узбекском, казахском и корейском языках.

Кстати, в тот день газеты “Туркменская Искра” и “Московские новости” публикуют из Кишинева сообщение, выражающее неприятие молдаванами августовского путча. Здесь прошел митинг под лозунгами: “Долой путчистов”, “Фашизм не пройдет”. Его участники также потребовали от парламента Молдовы срочно принять Декларацию о независимости.

Президент Кыргызстана А. Акаев из всех руководителей среднеазиатских республик оказался единственным, кто во время выступления гэкачепистов однозначно и, главное, своевременно подтвердил свою приверженность и уважение к принципам, изложенным в конституциях и законах Союза ССР и республики Кыргызстан. 20 августа лидер киргизского народа по республиканскому телевидению заявил: “Как глава государства я сделаю все, чтобы защитить государственный суверенитет республики и обеспечить законность и общественный порядок”. (“Московские новости”, 21.08.91).

22 августа партийные издания “Совет Туркменистаны” и “Туркменская Искра” сообщили о встрече Ниязова с рабочими хлопчато-бумажного комбината им. Ф. Э. Дзержинского. И здесь он не высказал четко и определенно своего отношения к путчистам, ограничиваясь лишь ссылкой на то, что в тот день республиканские газеты напечатали Указ президента “считать недействительными указы, постановления и решения ГКЧП на территории ТССР”. Газеты не утруждали себя вопросом, почему президента, чей дед некогда был репрессирован Советами, вдруг повело в такие смутные дни на предприятие, носящее имя “чекиста номер один”, одного из столпов Советской власти. Они также умолчали еще о не менее примечательном факте, как Ниязов у бюста “железного Феликса” склонил свою непокрытую седую голову. В искренность его жеста поверить трудно, но, возможно, он по привычке позировал на всякий случай, надеясь, что этот миг когда-либо зачтется. Уж не сожалел ли он о своем Указе, отменяющем все документы ГКЧП? Однако это не помешало вскоре предать забвению имя Дзержинского, а его памятник выбросить на свалку.

Наступает 23 августа, но и тогда ни один из республиканских официозов никак не выразил своего отношения к происшедшим событиям, лишь перепечатывались союзные материалы.

24 августа республиканские СМИ по-прежнему помалкивали — никаких комментариев, никаких редакционных статей по поводу случившегося — лишь сообщения об отъезде Ниязова в Москву для встречи с Горбачевым и руководителями девяти республик, участвующих в подписании Союзного договора.

Спустя семь дней после августовского события Президент Ниязов, сообщают “Известия” (27.08.91), заявил, что его дальнейшее пребывание в нынешнем составе Политбюро ЦК КПСС невозможно.