Turning against the self

Анни перед выходом из дома проверяет все рюкзаки, кроме своего, карман за карманом — схема давно не меняется. Рюкзак Ма она досматривает вечером, а у Па этих рюкзаков два. По дороге в школу Анни покупает кофе и заедает его чем-нибудь шоколадным — напополам с Лиззи. Хрен его знает, становится ли их день от этого лучше.

После тренировки прошло так мало времени, а кушать хочется всё сильнее, Па выжидает, хорошее состояние нарастающего голода и расслабляющей усталости, он просматривает электронный дневник Анни — по диагонали — и ни на чём конкретном не фиксируется, эти цифры вряд ли что-то значат для будущего, его-то будущего уж точно. Па вспоминает про собрание в школе и решает не портить себе настроение, не портить вечер другим — тупым и соглашающимся на всё — родителям, пишет Анни, что не пойдёт, что она и сама может не оставаться, что школьные поборы незаконны (пусть так и скажет этой своей), а. Па замечает, что его понесло, и стирает две трети текста. <До встречи дома> — говорит Па вслух и отправляет сообщение.

Первую половину дня Ма бегает, избавляясь от документов, её сильно отвлекают звонки из офиса, каждый такой звонок только прибавляет работы — там отдала, здесь забрала — вес рюкзака не меняется, тяжело. Пора бы перекусить, а тогда Ма не успеет ни разъездную работу закончить, ни офисную, а важность не градируется — всё и сразу, пусть работа в основном коллективная, командная, Ма ощущает себя мальчиком/девочкой, вытаскивающим теннисные мячи, вылетевшие за пределы корта, из собачьего говна. Тоже нужная работа, но всё же это говно.

Анни читает сообщение от Па, никак не реагирует — вот дерьмо, Лиззи всё равно сегодня занята — и кладёт айдроид экраном вниз. В классе идёт вялое обсуждение скучной русской классики. Анни под партой гладит Лиззи по ноге — моя любимая — и делает вид, что внимательно слушает учителя.

Па берёт с полки тоник швепс и большой ред булл, подходит к кассе, нужных сигарет нет, просит ненужные, <да, есть, нет, спасибо> убирает их в карман, на выходе отказывает бомжу в его просьбе о мелочи, <только крупные> отказывает, прикуривая, не бомжу в его просьбе о сигарете, <не курю> стряхивает пепел с плеча (ветер), поправляет очки (слабое солнце в дымке) и ред булл охлаждает подмышку, а тоник швепс висит в свободной руке. Покачивая тоником швепс, Па добирается до своего двора, садится на лавочку, смотрит в экран айдроида, что-то пишет и стирает, оглядывается вокруг, открывает ред булл, дворники поднимают в воздух пыль,

Ма чихает, чихает иии ещё раз чихает — ну и чем же она надышалась?

Анни закрывает нос рукой — кого-то ещё веселит тихий пердёж в закрытом помещении. Лиззи тоже посмеивается, наверное, смех — побочное явление вони.

пахнет сыростью, готовящейся едой и подвалами. Па высчитывает, сколько осталось денег, хватит ли этого до зарплаты Ма, удастся ли им отложить хоть что-то, что-то, до чего не доберётся Анни, Па быстро уходит на глубину от этих расчётов, звучат предпохоронные колокольчики, депрессивные гитарные переборы, Па размазывается по лавочке, строит проекции и предположения, топорик fiskars, Па не знает, что делать, чтобы быть таким же, как вот эти люди, им хватает малого — что есть то есть — и о большем они не думают. Не способны думать, не хотят, не считают нужным, канцелярский нож, спокойствие и работа, мелочи жизни, уебанские поговорки, не оставляющие вариантов. Не вписываешься — сдохнешь от голода. Пойдёшь попрошайничать. Па допивает ред булл,

Ма смачивает бумажную салфетку водой и протирает лоб, высмаркивается, смотрится в зеркало и снова рискует, отправляясь обедать в кафе.

Анни и Лиззи на перемене идут в мак, в маке — в туалет (неудобно и тесно вдвоём в этой кабинке), они целуются, Лиззи наматывает себе на руку туалетную бумагу, Лиззи извиняется — очень хочется ссать, протирает седло, полосками укладывает на него сверху бумагу, задирает юбку и усаживается. Анни так интересно, так интригующе, она приподнимает юбку, чтобы видеть струю, Лиззи сдерживается, чтобы не засмеяться на весь этот тесный туалет,

..If you can come to me,

I give you a lot. I just give you a lot.

Анни закрывает ей рот рукой, смотреть не прекращает, Лиззи задирает юбку Анни, а Анни уже течёт, клей любви на ляжках, Лиззи вытирает пизду, разглядывая влажную бумагу — месячные вдруг или что там ещё случается, встаёт,

You will get on your knees

And you'll lick me until I'm hot.

Until I'm hot.*

*(unnamed song playing).

(странно, что композиции с такими словами крутят в маке. Или это только для туалета?) опускает крышку унитаза, дразнит Анни (времени у них нет), скользя пальцами по полоске лобковых волос и клитору, отматывает ещё бумаги и вытирает аннину слипшуюся пизду. Поцелуй в щёчку — и они выходят, офисным тёткам, наверное, насрать на них, хорошо, что кабинка освободилась.

закуривает и обходит вокруг дома, растягивая сигарету — слишком крупный мусор вместо подобия табака внутри, банка энергетика выпита, а губы ссохлись, Па отрывает половину сиги и прикуривает остаток. Время липнет к рукам, у него запах тоника швепс.