Турнир

А мы остались за столами. Посреди зала остался труп. Никто не спешил его уносить. Очевидно, будущих бойцов клана подобные мелочи не должны были смущать.

– Как ты там говорил? – первым нарушил молчание Бэй. — Нас обучали точно так же, как их?

На меня он не смотрел, однако каждому было ясно, к кому обращены слова. И что я мог сказать сейчас? Чем утешить? Ляпнуть, что бой был постановочным? Но труп-то – вот он, иди, щупай.

На помощь мне неожиданно пришёл Вейж.

– Какие ошибки допустил проигравший? -- спросил он.

Все взгляды переместились к нему.

– Я жду ответа, – сказал Вейж своим обычным – спокойным, «учительским» тоном. – Я насчитал четыре ошибки, которых не должен допустить ни один из моих учеников, не рискуя навлечь позор на мою голову. Сколько ошибок увидели вы? Бэй?

Бэй встрепенулся.

– А, ну... Последний удар. Слишком сильный. Так бьют наверняка, а он бил наудачу.

– Даже не наудачу, – поправил его Вейж. – Он точно знал, что этот удар легко блокируется, что после блока легко контратаковать. И всё же нанёс его в отчаянии. Верно, Бэй. Ронг?

– Он и первый удар тоже по-дурацки сделал, – задумчиво изрёк Ронг, видимо, постепенно стряхивая с себя шок от увиденного и проникаясь анализом.

Вейж поморщился:

– Да, это был тот же самый удар. Донг не убил его сразу лишь потому, что ему было велено показать шоу. Ещё? Три ошибки! Фу?

Фу почесал лоб, хмыкнул. На него смотрели, и сказать что-то было необходимо.

– Раскрылся сразу, – пробубнил он. – Выдал все свои коронки.

– Молодец, – кивнул Вейж. – Всё это из-за отчаяния, паники. Некоторые люди думают, что легче перебежать по канату, протянутому над пропастью, с закрытыми глазами и громким криком. Однако канатоходцы идут медленно и внимательно смотрят перед собой. Кто ещё что заметил? Бохай?

– Боец знал, против кого выходит, и никак не использовал это знание, – немедленно ответил Бохай.

– Верно! – Вейж даже пристукнул по столу ладонью. – И если вам на турнире встретится Донг, вы будете знать, с кем имеете дело.

Я обернулся. За всеми столами происходило примерно одно и то же. Учителя пытались ободрить своих ребят. У одних получалось лучше, у других – хуже. Учителя, в основном, были немолодыми, но старше Вейжа я не увидел никого. И палок никто больше не носил. Видимо, это был не учительский атрибут, а педагогическая находка самого Вейжа.

– Лей! – Я повернулся, встретил взгляд Вейжа. – Тебе есть, что сказать?

– Парень допустил две ошибки, – сказал я. – Две главные, и они повлекли за собой все остальные. – Я выдержал паузу. – Он испугался. И показал свой страх противнику.

Закрыв глаза, Вейж кивнул. Заговорил о страхе, о самоконтроле. Я не слушал. Рассеянно взял палочки, начал ковырять то, что лежало у меня на тарелке.

Главного я не сказал. И не был уверен, что это пришло в голову Вейжу. Доказательствами я, конечно, не располагал, но чутьё подсказывало мне, что бой этот всё-таки был подставным.

Да, парень испугался и не сумел этого скрыть. Однако уже встав в стойку, он был спокоен, он полностью себя контролировал. И весь тот цирк, что потом устроил, никак не вязался с его спокойствием. Просто он должен был быть частью шоу, и разыграл то, что от него требовалось.

Вот о чём говорил Нианзу: клан отберёт лучших. В слабых он не заинтересован. И если на турнир выпустят клановых бойцов, это означает лишь то, что клан Чжоу устраивает чистку рядов. Не в добрый час мы решились предложить клану свои услуги...

Выводы были интересные. Получалось, что бойцы служат клану не за страх, а за совесть. Преданность абсолютная. Сказали: «Умри», и боец умирает. Так? Или же всё куда более просто и куда менее романтично?

Я легко мог представить себе, как за минуту до того, как войти в зал, Нианзу обращается к намеченному жертвой бойцу и говорит: «У тебя красивая жена и чудесный малыш. Вот будет неприятно, если с ними что-то случится. Ты, наверное, места себе не найдёшь. Лично я бы предпочёл умереть сам, чем оплакивать смерть тех, кто мне дорог». И вот боец входит в зал. Слова Нианзу крутятся у него в голове, но пока не очень понятно, к чему бы это. До тех пор, пока палец Донга не указывает на него.

Скорее всего так и было, потому что страх – страх я видел. А вот волнения – нет. Ни на одном лице. Все всё знали заранее, кроме этого бедолаги. Вот тебе, Лей, и наглядное доказательство, что ты был прав изначально, не желая никого к себе приближать. Победить в турнире, выпросить освобождение для Ниу... Наверняка мне пойдут навстречу. Как отказать бойцовскому псу, который сам предлагает надеть на него ошейник и пристегнуть поводок?

***

После всего увиденного, да к тому же в присутствии трупа никому кусок в горло не лез. Нам дали минут десять порефлексировать, после чего появился Деминг, который провожал нас сюда. Улыбаясь, как ни в чём не бывало, он предложил нам следовать за ним. Другими школами занялись другие люди.

Лифт опустился на восьмой этаж. Мы вышли в просторный вестибюль.

– Всё это – ваше, – указывая рукой на один из двух выходящих в него коридоров, сказал Деминг. – Двадцать один человек, двадцать один номер, всё верно?