Турнир

Сильнее всех пострадала школа Шенгли, в которой учился мой тёзка – Лей. Он, кстати, был цел и невредим, выглядел получше остальных, хотя чувствовалось, что если и не наполучал, то насмотрелся достаточно. Из двадцати учеников Шенгли осталось четырнадцать. Остальные школы потеряли по два-три ученика. Цюань оказался победителем во всём.

– Вы с честью прошли испытание, – говорил Нианзу, – и заслужили отдых. Но кое-кто из вас заслужил чуть больше.

Тут он замолчал и, развернувшись, пошёл прочь. Удивительная манера заканчивать разговоры и речи. В сочетании со зрелищем уносимых трупов, впечатление производила неизгладимое. Многие, судя по лицам, чувствовали себя букашками под горным обвалом, и учителя не спешили разубеждать учеников.

Возвращались мы тем же способом, что прибыли – на автобусе. Я сидел на своём обычном месте, у окна, рядом с Ронгом, который задумчиво поглаживал колено. Плохо дело, если повредили сустав. Если следующим туром нас ждут не соревнования по армрестлингу, то ноги ещё очень даже пригодятся.

Вейж молчал, видимо, не желая начинать разбор полётов в автобусе, в присутствии водителя. Но напряжение росло, и кому-то надо было что-то сказать. Эту роль взял на себя старший – Бохай. Он привстал, повернулся назад, улыбнулся разбитыми губами:

– Лей – красавец! Если бы не он – пара мест бы сейчас пустовала.

Борцы загудели, наперебой выражая своё одобрение.

– Ронг, Бэй, вы ему вообще обязаны, – продолжал Бохай и пояснил, глядя на меня: – Их там чуть не размазали, толпой навалились. Я пытался отбить, мне тоже досталось. Думал – всё. И тут – голос над всем стадионом: «Школа Цюань добыла флаг! Ученики могут выйти из локации, каждый, кто попытается этому воспрепятствовать, будет дисквалифицирован».

– И что? – недоверчиво переспросил я. – Так все сразу и шарахнулись с поднятыми руками?

– Да если бы, – фыркнул Ронг. – Пришлось орать.

– Орать? – удивился я.

– Уйди! – заголосил со своего места Бэй. – Свали, я из Цюаня! Уйди, тебя пристрелят сейчас!

Автобус наполнился хохотом. Напряжение уходило, уступая место осознанию: мы живы. Мы даже какие-то там победители. Несмотря даже на то, что ради того, чтобы выжить, кому-то пришлось орать.

– Учитель? – Бэй привстал и посмотрел на сидящего на заднем сиденье Вейжа. – Это ведь не позор? Или всё-таки позор?

– Да тебе родиться было – позор, – подколол его Джиан.

– Э! – возмутился Бэй. – А кто тебя от тех двоих отбил – забыл уже?

– Ха! Отбил. Чем ты отбил? Рожей своей?

– А хоть бы и рожей! Ты-то своей только щёлкал без толку!

– Слышь! – поднялся Джиан.

Смех смехом, но перепалка грозила перерасти в потасовку.

– Никто из вас не опозорил ни себя, ни меня, ни свою школу, – сказал Вейж. Тихим голосом, но все мгновенно умолкли. – Я видел урывками трансляцию. В то время как другие молотили друг друга, вы действовали, как одна семья. Защищали друг друга, поднимали упавших. Сегодня я горжусь каждым из вас.

Возникла неудобная пауза, потом все попытались пробормотать что-то, что выразило бы благодарность. Но тщетно. На похвалы борцы отвечать не умели. Возможно, в этом была вина самого Вейжа. Обычно он либо лупил их палкой, либо сдержанно кивал, тут же говоря, что всё, в общем-то, неплохо, но вот над такими-то недостатками ещё работать и работать.

– А из какой вообще школы этот бешеный ниндзя? – вслух задумался Фу. – Который в маске? – У него оказались выбиты пара зубов, и говорил он невнятно.

– Кто? – переспросил Бохай. – А, тот ненормальный... Ну да, это было нечто. Я глазом моргнуть не успел, как...

Все снова замолчали, вспоминая стычку с Юном. Только Джиан недоумевал:

– Вы о ком?

– Да был там один, – нехотя сказал Бохай. – Нас – девятнадцать, у входа. Он выскакивает – в маске, с флагом. Мы... просто разлетались в стороны. Кто-нибудь его вообще хоть раз ударил?

Никто не ответил.

– Ничего, я с ним нормально поквитался, – сказал я. – Надолго запомнит.

Судя по реакции Юна на то, как я ему выдал на трибунах, он этот инцидент действительно забудет нескоро. Складывалось впечатление, что били его до сих пор только папа с мамой, и то – исключительно ласково по попке, приговаривая: «Ай-яй-яй, шалунишка!».

– Откуда он вообще? – налетели на меня борцы. – Из какой школы? На построении его не было. Как его не убили? Он же следом за тобой без флага выскочил!

Я, дождавшись, пока шквал вопросов утихнет, сказал:

– Этот псих, по ходу, не из школы. Он из клана. Его не должно было быть на турнире, но избалованный мальчик, видимо, сбежал от няньки.

Тишина заполнила автобус. Борцы смотрели на меня, широко раскрыв глаза.

– Что, – сказал я, выдержав паузу, – никто не заметил, что он – избранный духом?

Непостижимо, но стало ещё тише. Я слышал, как шины автобуса шуршат по асфальту.

– Ни хрена себе, – выдохнул Ронг. – И ты ему навалял?

– Пришлось, – кратко сказал я.

Я ещё утром дал себе разрешение не стесняться парней. Но и выкладывать открыто, кто я, откуда и почему, тоже было рановато.

– Не знаю, кто он, – продолжил я. – Но Нианзу ему старается не перечить. Он меня чуть пополам не порвал из-за этого мажора – когда увидел его рожу.