Турнир четырех стихий

— Правда что ли? — Оливер было тяжело поверить в услышанное. Он всегда чувствовал себя лишним в команде. — А намекнуть нельзя было? Или подмигнуть? Или сделать хоть что-то, чтобы я это понял?

— Считай, что ты понял это сейчас, — ответил Родерик.

— Крутяк, — обрадовался Оливер. — Это значит, что мы можем убрать линию, которая делит нашу комнату на две части?

— Мое имущество — неприкосновенно, — строго ответил Родерик.

— Это, значит — нет? — приуныл Оливер. Он уже представлял, как часть его вещей плавно перекочует на вторую часть комнаты.

— Именно, — Родерик разрушил его самые светлые надежды.

— Значит, это не дает мне никаких привилегий? — расстроено спросил Оливер.

— Похоже на то, — ответил Родерик.

— Может, ты хотя бы придираться ко мне меньше станешь, а!? — спросил Оливер.

— Я придираюсь к тебе не потому что считаю, что ты — слабый, а потому что думаю — ты можешь стать сильнее.

— Ладно, — нехотя согласился Оливер. Спорить с Родериком было решительно невозможно. — А я к тебе придираюсь из вредности. Но считаю, что ты отличный капитан. Слушай внимательно, второй раз повторять не буду.

— Если обмен любезностями закончен, может, приступим к учебе?

— К учебе? — удивился Оливер. — К какой такой учебе?

Родерик указал на стопку учебников, которая стояла возле кровати. Оливер с грустью посмотрел на них и сказал:

— Холодное у тебя сердце, Родерик, холодное. Обычно в таких случаях нужно с другом с трактир сходить, пива выпить, или сливовицы. А что услышал я? Грубое: «Иди учись».

— Ладно, давай сходим, — ответил Родерик.

— Что ты сказал? — удивился Оливер.

— Сходим, когда вылечимся, — сказал Родерик.

— Отлично, — обрадовался Оливер. — Ловлю тебя на слове. Но учти. Возвращать твое обещание я не намерен. Ты не отвертишься.

Оливер думал, что Родерик откажется от своих слов, ссылаясь на то, что это обещание дал его покладистый брат-близнец, которого Оливер встретил во сне, но, к его удивлению, этого не произошло. Когда им, наконец, разрешили выйти из комнаты, Родерик спокойно проследовал за Оливером, безропотно сел в ветроход и без малейших возражений полетел вместе с ним в город Эйрод.

Оливер всю дорогу ждал, что Родерик капитулирует и прикажет им лететь обратно, но тот лишь с флегматичным видом разглыдывал облака. Только когда перед глазами Оливер появилась дверь трактира, он в полной мере осознал то, что Родерик согласился с ним выпить по рюмочке сливовицы. Да скажи ему об этом неделю, да что неделю, еще пару минут назад, он бы поднял шутника на смех.

Трактир «Синий волк» находился недалеко от центра, но из-за приемлемых цен и особой атмосферы, недостатком клиентов никогда не страдал и был наполнен до отказа. Сюда приходили те, кто ценил хорошую выпивку и карточные игры.

Только они вошли в трактир, Оливер сразу приметил нескольких девушек, которые были бы не против, если бы они присели за их столик, оплатив их счет, естественно. Девушки были привлекательными, и Оливер с радостью провел бы время в их компании, но бросил беглый взгляд на Родерика, вспомнил, как тот отреагировал, когда он попытался наладить его личную жизнь и вздохнул. От женской компании придется отказаться.

Оливер сел за свободный стол, махнул хозяину, чтобы тот принес холодного пива. Заказ исполнили мгновенно. Оливер поднял кружку и сказал:

— За победу и победителей. Это, конечно, я нас имею в виду, — он осушил свою кружку почти сразу. Родерик последовал его примеру.

С пива они достаточно быстро переключились на сливовицу, а тосты, которые вначале еще имели смысл, быстро превратились в бессвязный набор слов, вроде: «За красивые глаза девушки за соседним столиком» или за то, что бы всегда хватало денег на пиво и т. д.

Оливер присматривался к своему собутыльнику. Ему было интересно, каков он, пьяный Родерик, но тот почти не изменился, говорил мало и по делу, на провокационные вопросы не отвечал, и не стал хоть капельку менее скучным. Оливер знал людей, которые менялись под влиянием алкоголя полностью, но, видимо, Родерика, это не касалось. Оливер уже предвкушал тот момент, когда Родерик разойдется по полной, и он будет вспоминать ему этот эпизод до конца дней своих. Но видимо, тот не собирался давать такой великолепный компромат.

— Эй, Ро, — сказал Оливер. — Мне вот чисто теоретически интересно, как ты веселишься?

— Не называй меня так, — ответил Родерик.

— Извини, — сказал Оливер, наливая себе в рюмку еще сливовицы. — Родерик Великий, так лучше?

Тот нахмурился.

— Я, конечно, понимаю, что у тебя много забот и все такое, но ты ведь должен как-то отдыхать? — сказал Оливер. — Я тебя знаю почти полгода, но ни разу не видел того, как вы веселишься.

— Я книги читаю, — ответил он.

— Ну, это я знаю, — сказал Оливер. — Всю комнату ими захламил.

— Это не хлам, а источник знаний, — ответил Родерик. — Твоя одежда, вот это — хлам. У девушек ее и то меньше.

— У каких девушек? У Фанни и Леи? — рассмеялся Оливер. — Да они только об учебе и тренировках думают. У нормальных девушек гардеробные по площади как две наши комнаты.

— Интересно откуда ты это знаешь? — спросил его Родерик.