Турнир самоубийц

– Желание публики для меня закон. Дикки, друг мой, выйди за кулисы, открой гримерку – вот ключ, сядь в мое кресло, а карту подними так, чтобы барометр на стене был прямо напротив нее. Знаешь, что такое барометр? Отлично! – Ульрик повернулся к толпе. – Так достаточно далеко?

– Вздор!

– Нас не купишь!

– Прохиндей!

Метко брошенное яблоко грозило стукнуть Ульрика в лоб, но в последнюю секунду он ловко поймал плод.

– Моя публика всегда готова меня поддержать, – Ульрик отвесил зрителям глубокий поклон. – Но будет честно, если я немного разомнусь. Прошу на сцену моего ассистента Гарольда!

Из-за кулис вышел хромой человек с забинтованной головой и рукой на перевязи. Взрыв хохота. Ульрик положил яблоко на голову ассистента и отошел на десять шагов. Повернулся. Щелкнул пальцами, и на ладони вспыхнули золотые буквы. Ульрик высоко поднял руку, чтобы всем было видно, какая у него печать.

Толпа ахнула и подалась назад.

– Кто-нибудь, отберите револьвер!

Поздно. Ульрик взвел курок, прищурился, заткнул пальцем левое ухо, нажал на спуск. Грохнул выстрел, и дама в первом ряду упала в обморок. Яблоко на Гарольдовой голове даже не шелохнулось, зато из-за кулис раздался пронзительный вопль.

Кричал Дикки.

Сразу несколько мужчин бросились за сцену. Спустя минуту они вынесли ребенка. Крови видно не было.

Какой-то мужчина приложил ухо к груди мальчика, пощупал пульс.

– Парнишка не ранен, это всего лишь обморок.

Дикки часто-часто заморгал и поднял голову. Толпа облегченно выдохнула. Мальчик легко вскочил на ноги и вскинул руку, показав публике червонного туза, с аккуратной дыркой посередине.

Ульрик раскланялся под смех и аплодисменты толпы. Затем взял Дикки на руки и поискал взглядом кого-нибудь из прессы. Негусто – два фотографа и сонный корреспондент с кислой миной.

Он свистнул, и парень в клетчатом кепи, что болтал с девушкой, вскинул фотоаппарат.

Гарольд откусил от яблока и принялся самозабвенно жевать. Ульрик поклонился, вытянул руку с револьвером в сторону, и снова грохнул выстрел. Яблоко разлетелось на куски.

Аплодисменты и пара криков «Браво!».

– Так скажите, кто я?! – крикнул Ульрик, высоко подняв руку с горящей печатью.

– Неудачник! – хором крикнули ему в ответ.

– Кто я?!

– Неудачник! – смеялась публика.

– Кто я, не слышу?!

– Неудачник!

– Так-то лучше. – Ульрик наигранно поскользнулся, шлепнулся на пол, послал зрителям воздушный поцелуй и тотчас упал занавес.

– Ты меня едва не задел! – возмущался Гарольд, разматывая бинты. – Мы так не договаривались!

– Зато получилось эффектно, – пробормотал Ульрик и отсчитал купюры. За представления он не получал и гроша, платить ассистентам тоже приходилось из своего кармана. Но игра стоила свеч – местные газеты уже вовсю интересовались неудачником, что откалывал смертельно опасные трюки.

За Гарольдом выстроились Дикки с сигаретой в зубах, высокий худой джентльмен с учебником геометрии и фотограф в новеньком коричневом пиджаке.

– Твоя доля, – Ульрик протянул купюры Дикки. – На карте, что я тебе дал, был согнут уголок, а твоя – совсем новая! Запомни: детали – вот ключ к успеху! И не кури, в твоем возрасте это вредно.

Он забрал у Дикки сигарету, потушил и бросил в урну. Мальчик пожал плечами и вытащил из-за уха еще одну.

– А вы двое, – обратился Ульрик к высокому джентльмену. – Почему не переодеваетесь? Ваш автобус отходит через двадцать минут, а вы еще не готовы!

Ульрик легонько толкнул «джентльмена» в грудь, и тот распался на две части, оказавшись мальчишками-близнецами лет десяти.

– В следующий раз будьте внимательнее, – наставлял Ульрик, вкладывая новенькие банкноты в чумазые ладошки. – Я ведь говорил: «Страница тридцать шестая, четвертая строчка снизу», а не сверху. Мне не под силу вызубрить весь учебник, я хоть и не брайан, но не до такой степени. И бегом мыть руки, не то оштрафую!

Близнецы, хихикая, бросились к умывальнику.

– Ты опять куришь? – Ульрик забрал сигарету у Дикки.

Мальчик щелкнул пальцами, и тотчас в его руке появилась новая.

– Нет, это решительно никуда не годится, – бормотал Ульрик, скептически осматривая протянутые для проверки пухлые ладошки. – С вашим номером надо что-то делать, маскировка – дрянь. Эти усы не выдерживают никакой критики. Рано или поздно нас разоблачат.

– Мы меняемся местами каждый раз!

– Толку? Вы же близнецы, – Ульрик стер пятнышко сажи с подбородка, что некогда принадлежал «худому джентльмену в плаще», пригладил взъерошенные волосы. – А, пожалуй, из тебя получится симпатичная барышня. Надо бы пройтись по магазинам, раздобыть приличное платье.

– Гы-гы-гы, – покатился со смеху другой близнец. – Барышня! Эй, ты чего!

Ульрик отсчитал деньги парню в кепи.

– Давай сюда фотопластину. Чего камеру тянешь? Ты снимал или нет?

– Пластины денег стоят, я вспышкой мелькнул, да и все, сэкономил, считай. Кто будет разбираться?

– Неужели? Я в таком случае сэкономлю и оставлю тебя без премиальных.

– Но…

– Для кого я стараюсь? Не для этих же, – Ульрик кивнул в сторону зрительного зала. – Зачем я покупал тебе пиджак и камеру? Чтобы ты весь вечер заигрывал с девушками?

– Но…