Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

Подземные толчки, как вода от брошенного в воду камня, расходились в разные турецкие стороны не один день и даже неделю. Доходили они и до столицы Анкары. Её тоже немного потрясло. Но тем не менее нестрашно, и не во всех районах города толчки ощущались.

Землетрясение оказалось крайне масштабным с точки зрения числа пострадавших. Более пятидесяти тысяч человек погибло, и это только согласно официальным данным. Ещё более семи тысяч человек умерло от полученных травм.

Об окончательности этой статистики говорить не приходится. Потому что, к примеру, немало людей пропало без вести, далеко ещё не все опознаны. Для сравнения, в результате последнего, похожего по масштабам землетрясения в 1999 году, число погибших оказалось где-то в 2–2,5 раза меньше, чем сейчас.

Про финансовый масштаб ущерба землетрясения 6 февраля существуют разные оценки. В итоге турецкое руководство оценило последствия в сумму больше 100 миллиардов долларов. Это около 11 % турецкого ВВП.

Тогда как землетрясение 1999 года… Ну там разные оценки были, но ни одни из них не были больше 20 миллиардов долларов.

То есть получается, что февральское землетрясение по сравнению с 1999 годом по жертвам масштабнее в 2–2,5 раза и с точки зрения финансовых потерь – в 5 раз «дороже» обошлось турецкой экономике.

И при этом надо очень чётко понимать тот момент, когда произошло землетрясение. А произошло оно как раз на выходе избирательной гонки в Турции на финишную прямую.

По графику президентские и парламентские выборы должны были быть проведены до 18 июня 2023 года. А землетрясение случилось 6 февраля, то есть чуть больше чем за три месяца до выборов. Надо ли говорить о том, что это стало одним из определяющих факторов в избирательных предпочтениях? Среди лично моих знакомых в Турции практически нет никого, у кого так или иначе кто-то не пострадал в этом землетрясении – родственники, друзья или друзья друзей.

Турция – это ведь страна, которая пронизана горизонтальными связями. Немного условно выражаясь «все всех знают». У людей – огромный объём постоянного социального общения между собой. Поэтому затронуто оказалось крайне много турок вот через эти, постоянно работающие горизонтальные связи. И крайне много людей после землетрясения погрузилось в атмосферу гнева и боли. Конечно же, когда человек испытывает гнев и боль, он склонен менять свою точку зрения на определённые вопросы или смотреть на какие-то вопросы попристальней.

Евгений Сатановский: Тут вопрос: кто виноват, как всегда? Потому что, насколько я понимаю, нарушения в строительных технологиях были во всех городах, за редчайшими исключениями.

Поэтому можно сказать автоматически, что во всем виноваты правительство и действующий президент. А можно подойти к этому куда более дифференцированно.

Иван Стародубцев: Продолжим статистику уже на предмет разрушений по опять же тем данным, которые на момент разговора есть: разрушено приблизительно 38 тысяч зданий, 20 тысяч зданий получили тяжёлые повреждения. Ещё где-то 205 тысяч получили повреждения лёгкие, но которые тем не менее предполагают ремонтные работы. Колоссальные, конечно, разрушения. Особенно когда смотришь на аэроснимки пострадавших районов.

В период первой недели января 2023 года я юго-восточные провинции Турции объездил на машине – от того самого многострадального Хатая, который очень серьёзно пострадал, до города-музея под открытым небом Мардина. А потом через Адыяман вернулся в Анкару.

Это тот самый треугольник (Хатай – Мардин – Адыяман), который наибольшим образом пострадал от февральского землетрясения.

Я могу вам сказать, что в этих провинциях удивительным образом сочетаются откровенно ветхое жилье и современные постройки. Было видно, что, допустим, тот же Хатай очень сильно нуждается в том, чтобы его привели в порядок.

Когда я там был и смотрел на окружающую действительность, прямо хотелось сказать: «Собянина на вас нет, чтобы разобраться с ветхим жильём».

С другой стороны, заметен и большой объём нового жилищного строительства.

Но что во всём этом самое интересное – так это то, что разрушилось ведь не только ветхое жильё, которое в городе откровенно бросалось в глаза, разрушилась также и немалая доля нового жилья, которое позиционировалось не просто как хорошее, а даже как жильё премиального уровня, какие-то люксовые жилищные комплексы, которые продавались туркам за совсем немалые деньги, и они от этого могли испытать иллюзию безопасности. Вот ведь в чём проблема.

Евгений Сатановский: Ну так строили по новым технологиям. И вот здесь я опять говорю: ребята, большой привет нашим новым строительным проектам в рамках реновации. У нас же старые советские ГОСТы почти ни в какой отрасли и сфере деятельности не работают. Мы всё пересматриваем, мы всё упрощаем, мы всем облегчаем жизнь.