Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

Но есть же ещё и третья категория. Это активисты в каких угодно формах и проявлениях. Это могут быть какие-то наши артисты, крайне известные на российских просторах.

Мне напоминает это буквально эмиграцию наших артистов в 1990-е годы. Наверное, прежде всего на Брайтон-Бич или куда-то в те края.

Евгений Сатановский: Да и в Израиль тоже ездили. И Козаков не вписался, и Максим Леонидов не вписался. И, кстати говоря, и Вертинский не вписался в послереволюционную эмиграцию. Он же вернулся в Советский Союз.

Иван Стародубцев: Насчёт цен на Турцию в 2023 году у меня возникает гипотеза, почему они так сильно подорожали. Потому что это будет, мне кажется, самая дорогая в истории турецкой туриндустрии анимация. Те наши артисты эстрады, которые сбежали из России, может быть, они такие гонорары себе хотят, чтобы в гостиницах выступать в Анталье. Причём я наполовину не шучу, потому что у меня турецкие афиши – перед глазами.

Я вижу знакомые фамилии, вижу, что этот выступает в Стамбуле, этот выступает в Анталье, этот выступает в гостинице, а этот выступает в ресторане. Наших исполнителей в той же Турции стало непривычно или неприлично много. Я, правда, не верю, что эти люди способны хоть близко заработать так, как они имели и зарабатывали в России, будучи у нас известными, признанными, любимыми артистами, исполнителями, певцами и прочее.

Евгений Сатановский: Понты, конечно, дороже денег, и над Москвой они светятся. Я даже думаю (у нас, вы, может быть, знаете, полярное сияние только что было в Москве и в Питере. В Москве! Полярное сияние! До утра… Причём прямо на всё небо.) может, это понты светились наших деятелей культуры и эстрадников? Я даже не знаю. Интересная версия, надо бы её рассмотреть…

Но когда человек уезжает с толпой куда-то, где на самом деле публики-то у него не так много, вот этот чёс не устроишь. И в этой толпе не заработаешь, это совершенно точно. Они этого ещё не поняли. Но опять это их проблемы. В данном случае я очень спокойно к этому отношусь. Есть, конечно, люди, которые могут открыть рот и такого сказать, или спеть, или ляпнуть, как тот же Галкин или Смольянинов, что обратно им дорога закрыта. Лучше не показываться.

А то будет очень больно. Причём огребут они ни от какого не от «режима», которому они в общем неинтересны, а просто тупо от прохожих на улицах. Их будут бить, по крайней мере мужиков. Ну потому что мы же грубые люди, простые, простодушные. А я уже говорил – в тайге живём, медведи на улицах ходят, и сами мы такие же. Ну а кто не успел вытереть ноги о свою страну, да, ребята, разбирайтесь как хотите. Большой ностальгии по вам не испытают, но тем не менее.

Среди тех, кто ломанул, есть активисты-артисты. А есть, я так понял, и политические активисты, путешественники.

Иван Стародубцев: Именно так Евгений Янович. Я как раз подходил к этой мысли. Давайте сразу, чтобы закруглить тему с артистами. Почему они активисты? Потому что они поехали не на заработки, и они не «молча» выступают с концертной сцены. Они всё-таки воспринимают эту сцену одновременно и как трибуну и не могут не самовыражаться, придавая этому характер некой политической декларации: «Я не на заработки поехал в Турцию. Я сбежал от преследований, чтобы свободно творить и самовыражаться против СВО и диктатуры».

В отличие от 1990-х годов, когда потянулись наши артисты на заработки за границу. Но они, наверное, верили при этом, что смогут быть более известными на Западе, зарабатывать больше денег. Тогда не было, по большому счёту, политической подоплёки.

Здесь же у наших «поехавших» артистов – чёткая политическая позиция: «Я не просто выступаю. Я выражаю свою гражданскую позицию. Там выступать не буду, буду выступать здесь».

То, что их при этом будут бить и там, и здесь, наверное, они уже начали догадываться по прошествии определённого времени с объявления частичной мобилизации.

Что касается активистов-активистов, которые не артисты-активисты, а активисты-активисты, то таких в Турцию понаехало довольно-таки прилично. Опять же, пользуясь достаточно либеральным режимом пребывания на территории Турецкой Республики, они затеяли такую штуку: начали организовать разного рода то, что называется по-английски shelters – в переводе с английского языка «убежища».

То есть они снимали квартиру одну, условно, на десять активистов, пытались организовывать в Турции какие-то платформы: антивоенные, борьбы за мир во всём мире, за «примирение» на Украине, за то, чтобы отдать Крым Украине – и начали на турецкой земле проводить тематические конференции.

И, вы знаете, эта история довольно быстро в Турции кончилась. Давайте ещё раз напомню, что 21 сентября 2022 года в России была объявлена частичная мобилизация, и тогда начался массовый исход, включая тех самых активистов-активистов. Прошли октябрь и ноябрь, а к середине декабря либеральный режим выдачи видов на жительство в Турции «накрылся медным тазом», или, можно сказать, «медным казаном», если использовать местную турецкую лексику.