Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

Евгений Сатановский: С моей точки зрения, после 14 мая шансы Эрдогана проиграть спустя две недели изначально стремились к нулю. А вот шансы Кылычдароглу выиграть – тоже стремились к нулю. Тем более что оппозиция не получила в Парламенте большинства. А, простите тогда, как они собирались правительство формировать?

Иван Стародубцев: А никак. Первая же попытка формирования правительства, и вторая, и третья обречены на провал. А по турецкой Конституции, если не можешь как президент сформировать правительство, отправляешь в отставку Парламент и сам уходишь, объявляя досрочные выборы.

Евгений Сатановский: Ну так это вообще зачеркнуло 14 мая тему голосования за оппозицию против Эрдогана во втором туре, 28 мая. А смысл? Ребята, вы всё равно не сформируете ничего. А, кстати, досрочные выборы – это перевыборы Парламента только или президента и Парламента, обоих?

Иван Стародубцев: Обоих. Всё заново.

Евгений Сатановский: Всё заново, но надо сказать: кто тогда в этом будет виноват? Ну ровно оппозиция и будет во всем этом виновата. Раздражать будет страшно. Я это по Израилю вижу, где непрерывные досрочные выборы стали уже стандартом. Так что 28 мая 2023 года второй тур был заранее ясен и не мог пройти с таким же накалом ожиданий «доплывёт – не доплывёт». Было понятно то, что здесь всё-таки, скорее всего, «доплывёт». Почти не было вероятности, что выиграют конкуренты.

Иван Стародубцев: То, что произошло в течение этих двух недель между 14 и 28 мая… Это, конечно, не две недели, которые изменили мир, но, по крайней мере, Турцию они изменили точно. Начну с того, что, вообще говоря, сильно изменился фокус внимания выборной кампании в Турции.

То есть до 14 мая она шла под одними лозунгами. Как мы сказали, ликвидации последствий землетрясения 6 февраля и экономических трудностей последних лет. С 14 по 28 мая на первый план вышли беженцы. Начало звучать нечто в духе: «Если в турецком кране нет воды, то во всем виноваты беженцы». И это для гостеприимной Турции – говорю без кавычек – смотрелось крайне необычно.

14 мая и 28 мая… Два этапа одних и тех же выборов. Но на практике выясняется, что, может, выборы одни и те же, но как-то они сильно друг от друга отличаются по заявлениям, звучащим от политиков.

Евгений Сатановский: Тема землетрясения вообще, что ли, ушла?

Иван Стародубцев: Не то чтобы она ушла. Президент Эрдоган сказал, что не будет проводить никаких предвыборных митингов, а просто отправится после 14 мая в зону землетрясения, где займётся делами практическими, в том числе мониторингом и ручным управлением ликвидации последствий.

То есть тема вроде бы как есть. Вопрос состоял в том, насколько она сохранила «горячий интерес» к себе со стороны публики. 14 мая все оказались под влиянием простой формулы со стороны оппозиции, что во всём виноват не только Эрдоган, но Эрдоган и беженцы. Впрочем, если бы не политика Эрдогана, то не было бы никаких беженцев. А, следовательно, по оппозиции, получается вина Эрдогана «в квадрате».

Евгений Сатановский: Ой, как все это знакомо: во всём виноваты евреи и цыгане, во всём виноваты жидобольшевики, во всем виноваты коммунисты…

Иван Стародубцев: Да, и получилось это вроде как даже с лёгкой руки турецкого оппозиционного кандидата Кемаля Кылычдароглу, который совершил феноменальный разворот от своей риторики «турецкого Ганди», которая была до 14 мая. У него же были ролики предвыборные все такие «весенние» – деревушки, кустики-листочки, пенсионеры, счастливые дети едят бесплатные школьные завтраки, турецкие семьи держатся за руки, все со всеми примиряются. Кылычдароглу в своих роликах любил показывать руками комбинацию «сердечко». Эти ролики отличали позитив и гуманистический заряд. Это было до 14 мая 2023 года.

После 14 мая Кемаль Кылычдароглу вдруг заговорил как махровый, ядрёный националист. В одну секунду от него зазвучала риторика в духе, что «когда мы придём к власти, 13 миллионов беженцев, получивших временное убежище в Турции, буду отправлены назад».

Внимание, вопрос: откуда 13 миллионов? Сначала было 10 миллионов, потом Кемаль Кылычдароглу стал говорить про 13 миллионов.

Четыре миллиона плюс-минус мы знаем: это сирийские беженцы. Далее, в Турции присутствуют африканские и прочие, несирийские, ближневосточные беженцы, допустим, из Афганистана. Ну максимум получится, вместе с сирийцами, 5 миллионов. Откуда 13?

То есть Кемаль Кылычдароглу с понятными пятью миллионами ещё кого-то численностью восемь миллионов вознамерился после 14 мая отправить из Турции.