Турция старая и новая

То же самое произошло и с залежами буры. Бывший министр энергетики Худай Орал заявил на пресс-конференции в Стамбуле в декабре 1966 года, что одна иностранная компания запросила концессию на добычу 80 процентов запасов турецкой буры сроком на сто лет и что просьба была положительно встречена турецким правительством. Министр подчеркнул при этом, что согласие на концессию означало бы для Турции значительные потери в валюте и потерю возможностей экспорта буры по конкурентным ценам через государственный и частный секторы. А главное, принятие такого рода предложения идет вразрез с национальными интересами. Вот почему третье коалиционное правительство отклонило эту просьбу.

Даже правая Народно-республиканская крестьянская партия выступила с заявлением, критикующим политику правительства в отношении иностранного капитала. Турецким предпринимателям удалось, несмотря на упорное сопротивление общества «Borax Cons. Ltd», построить недалеко от Бандырмы (там находится месторождение буры) первую государственную фабрику по производству буры, причем это первая такого рода фабрика не только в Турции, но и на всем Ближнем Бостоке…

Проблема дальнейшего развития турецкой экономики остается открытой. Будет ли Турция сама извлекать прибыль из своих природных богатств или позволит иностранным монополиям обогащаться за счет их эксплуатации? В этом основное разногласие между сторонниками этатизма в Турции и сторонниками частной — отечественной или иностранной — инициативы.

ЧАРШАФЫ

«По приказу Его величества султана и требованию шейхуль-ислама женщинам запрещается показываться в общественных местах. Офицеры полиции обязаны начинать следствие всякий раз, когда подтвердится, что женщина осмелилась прикрыть лицо лишь прозрачным покрывалом в случаях, не предусмотренных правом. Замужним женщинам запрещается показываться в экипаже или прогуливаться пешком в кварталах Баязет, Шахзаде-баши и Аксарай[19], а также появляться на базаре или заходить в лавки. В случае нарушения этих требований кучера экипажей будут судиться наравне с женщинами на основании статьи 254 уголовного кодекса. Если полиция заметит женщин в общественном месте, она обязана сделать так, чтобы они разошлись. Мужчина, который осмелится обратиться к женщине… должен понести наказание по статье 202 уголовного кодекса».

Такую информацию о запретах, регулирующих жизнь женщины в Османской империи, я прочитала в английской газете «Левант Геральд» от 15 августа 1881 года. Но женщины не были бы женщинами, если бы не нашли способа обойти эти запреты. Юридическое положение османской женщины было фактически статусом невольницы. Незадолго перед первой мировой войной в Турции разразился публичный скандал из-за того, что тогдашний премьер-министр Фуат-паша осмелился показаться в отеле в обществе своей жены. Мужчины и женщины были отделены друг от друга. Это касалось даже средств передвижения: например, на паромах, которые курсировали по Босфору, женщине запрещалось покидать каюту. Когда супружеская чета выходила на улицу, то муж и повелитель шел всегда впереди, а в некотором отдалении за ним шла… жена. И даже в тех местах, где турчанке разрешалось показываться публично, ее лицо все равно должно было быть закрыто чаршафом[20]. В домах же существовали две отдельные половины — мужская («селямлик») и женская («гаремлик»).

По Корану мужчина мог иметь четырех законных жен и практически неограниченное число любовниц. Я помню, как в разговоре со мной некий профессор университета, человек образованный и культурный, после нескольких рюмочек начал с лепкой грустью вспоминать об идеальной гармонии в его родном доме, когда его мать и еще три жены отца одинаково любили всех детей. Но, когда муж и повелитель привел в дом молодую любовницу, против нее выступили все жены вместе, и господин вынужден был отдать ее замуж за своего садовника…

Однако такой пример согласия с желанием женщин был не правилом, а, скорее, исключением. По шариату, то есть по мусульманскому праву, женщина во всем обязана была подчиняться воле своего мужа, которого перед замужествам совсем не знала. Будущие супружеские союзы, обычно в очень молодом возрасте, устраивали родители. Весьма распространенными были смотрины сватьей будущей невесты. Для этою ей тайно надлежало посетить дом возможной будущей жены и оценить ее действительные достоинства и недостатки. Если смотрины прокалили удачно и стороны приходили к соглашению, через определенное время состоялась церемония бракосочетания, во время которой обычно впер вые и виделись будущие молодые. Для развода же было достаточно, чтобы муж трижды повторил при двух свидетелях, что он не хочет, чтобы женщина и дальше оставалась его женой. Женщина же не только не могла выступить инициатором развода, но не имела права также распоряжаться ни одной вещью в доме без согласия мужа. После смерти мужа она могла надеяться на получение одной шестнадцатой, а в лучшем случае — одной восьмой части наследства. Дочери по закону получали в два раза меньше, чем сыновья.