Турция старая и новая

75 процентов всего населения живет в деревнях. Некоторые деревни — а их насчитывается в Турции около сорока тысяч — напоминают, скорее, поселки, состоящие из трех-четырех десятков домов, затерявшихся среди скал и целины. Общая площадь обрабатываемых земель составляет чуть больше 23 миллионов гектаров. По данным 1963 года, 70 процентов земельной площади подвержено эрозии, и в стране почти ничего не Делается для борьбы с этим стихийным бедствием. Правда, кое-где, например вокруг Анкары, сажают леса. Однако посадка лесов — дело весьма дорогостоящее, чтобы это применять в широких масштабах. Большая часть лесов принадлежит государству, но в мае 1967 года в парламент был внесен законопроект о передаче лесов их прежним владельцам. Депутаты оппозиции выступили против этого законопроекта на том основании, что он противоречит статье 131 конституции. «Если мы встанем на такой путь, — заявляли они, — мы вообще потеряем наши леса и Турция вследствие эрозии вообще превратится в пустыню». Предотвращение эрозии почвы — предприятие неслыханно трудное и дорогостоящее. По оценке министра по делам деревни Юрдоглу, проведение такого мероприятия стоило бы почти 100 миллиардов турецких лир плюс еще 50 миллионов на орошение анатолийского плато.

Турецкая деревня и сегодня остается такой же, как много веков тому назад. По словам того же Юрдоглу, «как в давние времена, так и сейчас турецкий крестьянин живет в глиняных домишках. Наши крестьяне, по существу, и в настоящее время живут как тысячу лет назад». Очередной министр по делам деревни, Авджи, заявил в 1966 году, что среди 22 миллионов крестьян 19 миллионов начисто лишено дорог, 15 миллионов — питьевой воды, а 21,5 — электричества; только полмиллиона крестьян знают, что такое электрический свет.

Чтобы убедиться в безысходно нищенском существовании подавляющего большинства населения этой прекрасной страны, не надо специально и глубоко изучить проблемы современной Турции. Для этого надо просто сесть в машину и проехаться по обширным пространствам Анатолии. Вы увидите повсюду скопления глиняных халуп с маленькими окошками, заклеенными бумагой, в которых люди и животные ютятся вместе. Под окошками сушится навоз, которым здесь не столько удобряют поля, сколько топят печи… Вы увидите, как турецкий крестьянин и сегодня пашет деревянной сохой. По сведениям газеты «Миллиет», число сох в сельском хозяйстве не только не уменьшается, но, наоборот, растет. Если в 1960 году их было 1 999 259 штук, то в 1962 стало 2 087 725. Можно ли после этого удивляться, что средняя урожайность на один гектар в Турции ниже, чем урожайность в любой другой европейской стране, что земледелие не покрывает потребностей Турции в хлебе и она вынуждена импортировать около трехсот тысяч тонн пшеницы ежегодно.

Совсем по другому выглядят деревни на побережье, где земля плодородная и много воды. Но и здесь не крестьянин пользуется плодами своего труда, хотя здешние крестьяне живут богаче, чем в Центральной Анатолии. Как сообщает газета «Джумхуриет», годовой доход от сельского хозяйства в районе плодороднейшей долины Чукурова (вилайет Адана) равняется 2450 миллионам турецких лир, из которых 1200 миллионов приходится на 2800 помещичьих семей и 1250 миллионов — на 153 200 крестьянских семей. На обширных помещичьих полях в этом районе занято много сельскохозяйственных рабочих, у которых нет никаких прав. Выступая на семинаре по общественным наукам в Абандже — осенью 1966 года, профессор социологии Ближневосточного технического университета госпожа Кырай сообщила, что летом 1966 года правительство установило минимум поденной оплаты для сельскохозяйственных рабочих в 9 лир, но Союз помещиков установил свою оплату — 6 лир и, когда платит за работу, требует расписки в получении девяти. «Организованная власть помещиков, — говорила госпожа Кырай, — это новый фактор в расслоении нашей деревни».