Тусклый Свет Фонарей

Мастер Ванцзу замолк, остановился, выбирая тропинку, а, когда выбрал, я рассказал ему о словах девушки и о том, как их объяснила Байхуа. Мой спутник нахмурился, пробормотал что-то о том, что теперь «хмурое небо проясняется», остановился у надгробного камня и смахнул с него снег. То и была могила почившей Пэй Цинхуа.

«Давно никто не приходил. Вон, только следы зверья…То ль собаки, то ль лисицы», — обронил мастер Ванцзу. Я пригляделся, спрашивая себя, уж не волчьи ль то на самом деле следы, но нет — слишком мелкие.

Половину стражи мы провели там, пытаясь амулетами, заклинаниями да обрядами вызнать, не мёртвая ли девушка приходит мстить за себя. И, когда мы уходили с кладбища, я растерянно спросил:

— Так что же, не мстящий гуй это вовсе, как думалось?

— Нет, — покачал головой мой спутник. — Иль мы что-то упустили в её доме, иль мстит за неё кто-то другой. А, может, то и не месть вовсе.

Сгущались всё плотнее мрачные сумерки, и я неистово тёр ладони, чтобы согреться, и до возвращения в терем мы с моим товарищем так и молчали, оба погруженные в свои тяжкие и запутанные думы.

______________________________________________________________________________________

[1] Третий тон — нисходяще-восходящий, один из тонов китайского языка — прототипа языка шанрэней.

[2] Промежуток времени между 5 и 7 часами утра. Одна стража, напомню, два привычных нам часа. Именно столько во многих случаях, особенно зимой, караульные пребывают на своих постах.

[3] Тёплый шерстяной халат на вате, носится зимой и в холодные осенние и весенние дни.

[4] Стёганый халат с тёплой подкладкой.

[5] Буквально «Раб Плодородной Земли» (陪上地), где первое читается как péi. Новая фамилия Пэй пишется как 沛 (pèi) и означает «широкий, бескрайний, обильный, огромный» и т. п.

[6] Подобное поведение противоречило бы «Концепции Повозки» и системе «Привилегий и Ограничений», на основе которых была создана и работа придворного мудреца императора Бэй Баовэя в 369–370 гг. Я.Л. Всё перечисленное легло в основу социального устройства Син, где каждый обязан был вести себя в соответствии с тем, что считалось правильным для человека его социального положения, с учетом сословия, пола, должности, звания и т. д. Любое отхождение от этих норм считалось неприличным, роняющим достоинство, и могло стоить не только уважения, но и места в обществе. Очень коротко можно сказать, что суть состоит в том, что каждый должен заниматься своим делом и не лезть, если это не вопрос жизни и смерти, в чужие.

[7] Имена девушек означают «Зелёный Цветок», «Синий Цветок» и «Красный Цветок». Их мачеха сменила имя с «Белый Хвост» (кор.) на «Белый Цветок».

Глава 17. Мастер копья

Мастер Ванцзу поведал сяоцзяну Вэй о том, что мы делали и разузнали за день, чрезвычайно сжато. Об услышанном от Чихуа он и вовсе умолчал. Зато посоветовал дозорных впредь выставлять не парами, а тройками или даже четверками, обещая дать в помощь и воинов, что сопровождали нас, дабы никто из них не оставался ночью один. Сяоцзян был недоволен и обронил в своем раздражении, что вот дожил он до того, что вооруженных бойцов приходится защищать и пасти словно овец или кур. Мой спутник на это ничего не ответил и от приглашения отужинать вместе с начальником гарнизона отказался. Тогда уж я не сомневался, что ни капли сочувствия у сурового мага не осталось к этим людям. Я и сам не знал, что мне думать, и как быть, а посему был готов поступать так, как велит мне мой начальник и старший товарищ.

Весь вечер мы с ним шёпотом проговорили о том, что творится в этой деревне, и что нам следует делать. Сам он вознамерился наутро обойти околицу, осмотреть те места, где стояли погибшие воины, да сходить в лес — быть может, что и удастся вызнать. Когда ж я спросил, что делать мне, он усмехнулся и ответил:

— Ну а ты приглядись к этим чаровницам из дома мельника. Поднатужься да разговори обеих. Чую я, о многом важном они молчат. И нет у меня сомнений в том, что мести жаждут их сердца. Но только ли этого?..

— Не лучше ль вам, мастер Ванцзу, заняться этим делом? Боюсь, мне оно не по силам.

— Ну уж нет, ты молод и собой хорош, вежлив и осмотрителен, не чета мне.

Он коротко хохотнул, и у меня возникло чувство, будто он опять посмеялся надо мной, а не над собой. Но улыбка быстро сошла с его лица, он стал серьёзен и повторил свои слова о том, что убежден — это не только мне по силам, но и справлюсь я лучше. К тому же мне надо, если сумею, осмотреть один лишь их дом и двор с мельницей, а ему всю округу предстоит обнюхать будто псу, идущему по следу, и ничего не пропустить. Пришлось мне согласиться с ним. Напоследок я спросил, почему нам не попытаться и как-то магически защитить фубин сяоцзяна Вэй, на что мастер ответил: «Дабы защитить, надобно знать, от чего иль кого».

Всю ночь я проворочался, гадая, как выполнить поручение, ведь в доме мельника мне дали понять, что я там гость нежеланный. Но подвести товарища я не мог, и потому к рассвету, перед тем как провалиться в сон, придумал какой-никакой план.