Твари Господни

— Дело не в страхе, — покачал головой Наблюдатель. — А в видении перспективы. В перспективе была резня. Война всех против всех, по сравнению с которой наша Гражданская, как игра в песочнице. Калигула сделал прикидочный расчет. Выходило, что кризис наступит в начале восьмидесятых, а острая стадия войны продолжится максимум три-четыре недели, ну и еще лет десять партизанской войны одиночек. И все. Магов не станет. Найдут способ проверять новорожденных… Но и человечество должно было в этом случае потерять от четверти до трети численности, причем в наиболее развитых странах пропорционально больше. Оно и понятно, где-нибудь в СССР или Франции есть, что взрывать. Химзаводы, атомные станции, плотины, арсеналы… А в Китае или Африке… В общем, понятно.

— Аарон предложил говорить с правительствами, — тихо сказал Монгол.

— Ерунда! — Покачала головой Лиса. — Ничего бы не вышло.

— Это я ему и сказал, — сейчас голос Виктора опять звучал ровно.

— Идея принадлежала мне, — Монгол опять встал из-за стола и пошел вдоль стены.

«Ну прямо товарищ Сталин…»

— Я рассуждал так, если о нас перестанут говорить, то никакой массовой охоты не получится, ведь абсолютное большинство людей о нашем существовании даже не подозревает. Правительства тоже еще до идеи тотальной войны не дозрели. Значит, лет десять-пятнадцать форы. И потом тоже… Поскольку говорить на эту тему нельзя, то и официальной войны не устроить. А спецслужбам всяко-разно одним не справиться. Еще лет двадцать-тридцать, а может быть и пятьдесят. Маги выживут. У нас же дети стали рождаться… Естественный отбор опять же… Выживут сильнейшие. Накопим опыт, поймем свои возможности, возникнет подполье… К нам привыкнут, смирятся с нашим существованием. Еще пятьдесят лет и…

— И вы смогли это сделать? — Лиса не верила своим ушам. Она что-то уже ухватила, разумеется, и чувствовала, что тайна окажется полна грязи и крови, но такое!

— Смогли, — кисло усмехнулся Виктор. — Если не считать моего возвращения, самое сильное колдовство со времен Моисея, я думаю. Вшестером волховали… Откат был такой, что все четыре мага, на свою беду оказавшиеся тогда на Тасмании, умерли на месте. Вот только…

— Ничего из этого не вышло, — договорила за него Лиса. — Я имею в виду ничего хорошего.

— И да, и нет, — не согласился с ней Монгол. — Мы же выжили.

— Вы выжили, — согласилась Лиса.

— Подполья толкового создать не удалось, — развел руками Наблюдатель. — А правительства оказались умнее, чем можно было ожидать. В восьмидесятые они еще поигрались в ручных магов, а потом…

— А потом договорились и начали войну на уничтожение. — Лиса отчетливо помнила, что в бокале должен еще оставаться коньяк, но его там не оказалось, и, не желая ждать, пока Георг принесет ей другой, она просто создала себе точно такой же, но полный.

— Мы не учли научно-техническую составляющую, — признался Монгол. — Люди удивительно изобретательные существа.

— А к концу восьмидесятых…

— Я ушел раньше, — внес коррективу Виктор.

— Стыдно стало? — Ну почему, почему она не могла на него сердиться? Любить могла, а сердиться — нет.

— Немного, — кивнул Виктор. — Но не за это, а за то, что решил сыграть в политику.

— Ты был посредником между Аароном и СССР?

— Да, но потом понял, что с дьяволом нельзя играть в покер.

— Собирался вернуться?

— Собирался, но…

— Стал Августом и передумал.

— Это отдельный разговор, — с каким-то не совсем понятным Лисе чувством («Отвращение?» — спросила себя Лиса) — отрезал Виктор.

— Ну отдельный, так отдельный, — не стала спорить она. — Получается, что трое заплатили по счетам, один ушел, а двое…

— Аарон, Калигула, Нерон… — Как ни странно, это был Наблюдатель, и в его голосе звучала неприкрытая тоска.

— Они хотели, как лучше, — сказал Монгол, возвращаясь к столу. — Мы все тогда хотели, как лучше. Но они трое были, как бы это сказать…?

— Идеалистами, — повторила Лиса брошенное Виктором определение. — А вы, значит, оказались реалистами?

— Выходит, что так, — пожал плечами Монгол. Называть его Агасфером не хотелось.

— И решили податься во власть, — понимающе кивнула Лиса. — А там свободы еще меньше, чем внизу. Западня.

— Западня, — согласился Наблюдатель.

— Ну ничего, — решительно заявила Лиса. — Мы это подкорректируем. Виктор вернулся. И ареопаг[86] в сборе. Всех построим! И ваших, и наших. Всех!

4

«Не говори, гоп, девушка…»