Твари Господни

Лиса подошла к стенному шкафу, открыла дверцу и достала оттуда бутылку коньяка. Рассмотреть этикетку она, естественно, не смогла, даже ее глаза на такое в полной темноте были не способны, но, судя по запаху, коньяк был дагестанский. Захватив по дороге стакан, она вернулась к столу, открыла бутылку и налила себе «на треть». Потом, подтянула ближе пачку сигарет и зажигалку, которые углядела еще раньше, медленно, с удовольствием закурила и, только после этого, отпила немного из стакана. Запах ее не обманул, коньяк и, в самом деле, оказался дагестанским и пился на редкость легко. И, хотя уже с первого глотка у нее немного поплыла голова, за те пять-шесть минут, которые потребовались Даме Пик, чтобы разбудить и привести к ней Алекса, Лиса успела выпить всю порцию.

— Привет, Алекс, — сказала она вошедшему на кухню парню, который, если бы Дама Пик не придерживала его за плечо, наверняка, уже на что-нибудь налетел, потому что ночным зрением не обладал.

— Здравствуй, — сказал он неуверенно, пытаясь на слух определить, где она сидит. — С возвращением! А свет включать совсем нельзя?

— Можно, — сказала Лиса, прислушиваясь к округе. — Включи, Пика, если не трудно.

— Раз плюнуть, — щелкнул выключатель, находившийся метрах в полутора от Дамы Пик, и Лиса прикрыла веки, по памяти вынув из пространства бутылку и наливая себе еще. — Будете?

— Я пас, — сразу же сказал Алекс. — Я от алкоголя сумасшедший становлюсь.

— А я нет, — усмехнулась Дама Пик, подходя к столу. — Сейчас, вот только суп на огонь поставлю и присоединюсь.

Лиса открыла глаза и посмотрела на Алекса, который все еще промаргивался, потихоньку продвигаясь к столу.

— У меня к тебе пара поручений, Алекс.

— Ну это я уже понял, — он все-таки смог наконец полностью открыть глаза. — Чего бы ты меня будила среди ночи? Слушаю тебя и, как всегда, повинуюсь.

— Значит так, — Лиса сделала еще один глоток и посмотрела на тлеющую в пальцах сигарету. — Первое, мне нужны чистые документы Евросоюза. Бланки у нас есть, следовательно, как ты, вероятно, догадываешься, мне нужна биография.

— До какой степени «чистая»? — по деловому спросил Алекс, уже, вероятно, проигрывая в уме, как и где, будет искать данные для легенды.

— Максимально, — Лиса все-таки затянулась и посмотрела на Даму Пик, готовившую для нее то ли очень поздний ужин, то ли слишком ранний завтрак.

— Параметры?

— Я, — она сделала еще один глоток и на секунду заколебалась в правильности принятого решения.

— Ладно, — сказала она после паузы. — Со мной так, двадцать пять — тридцать лет, немецкий или испанский языки, можно и французский, но как крайний случай.

— Хорошо, — кивнул Алекс. — Рисовать будешь сама?

— Да.

— Тогда, часикам к семи утра будет тебе биография, — он потянулся через стол, вытащил из пачки сигарету и тоже закурил, добыв искру, что называется, «щелчком пальцев». — Что-то еще?

— Надо просмотреть данные на больных, находящихся в кататоническом или коматозном[14] состоянии, — сказала Лиса. — Или что-то в этом роде. Каталепсия, например.

— Нота, я не врач…

— Разберешься.

— В чем?

— Нас интересуют больные, долгое время находящиеся без сознания или почти без него.

— Все?! — в голосе Алекса зазвучал неподдельный ужас.

— Нет, — успокоила его Лиса. — Только некоторые. Мы ищем мужчину, предположительно, в возрасте от сорока пяти до пятидесяти пяти лет. Лежит он где-то года с девяностого, может быть, с девяносто первого, скорее всего, в ФРГ или в Израиле. Еврей или немец, может быть, половинка, эмигрировал из СССР с первой Андроновской волной, то есть, в 1984 или 1985 году.

— Почему не в США или ЮАР? — спросил заинтересовавшийся задачей Алекс.

— Нет, он не в Америке, — покачала головой Лиса. — А вот про ЮАР это ты правильно, Алекс, сказал. Значит, еще и Африка, но сначала все же Израиль и западная Германия.

— Ладно, — пожал плечами Алекс. — Сделаю. Израиль маленький, с него и начну. Сколько даешь времени?

— До завтрашнего вечера.

— Ты в своем уме? Я же потом сам в спячку впаду!

— Не страшно, — усмехнулась Лиса, допивая коньяк. — Мы тебя понесем на руках.

— Постой! — Алекс подозрительно смотрел на Лису, как бы не веря своим ушам. — Куда это вы меня понесете, и кто это мы?

— Мы, это я, Дама Пик и Черт, а понесем мы тебя в Европу.

— Постой! — он даже руки поднял от возмущения. — Это значит еще три биографии?

— А я тебе разве не сказала?

— Нет!

— Ну извини, — сказала она весело. — Старая я, Алекс, и память у меня плохая.

— Что б ты знала, — медленно и со значением сказал в ответ Алекс. — Черт кроме русского ни одного языка не знает. Он их не может выучить.

— Да? — Лиса задумалась, пытаясь сообразить, что можно в этом случае сделать. Черт был ей необходим, но без языка его даже за эмигранта не выдашь. Границу закрыли в восемьдесят девятом, сразу после переворота, и больше не открывали, а за десять лет любой дурак хоть чему-нибудь да научится. Тем более, он молодой…

— Эх, — сказала она вслух. — Не хотелось мне с Махно связываться, но, видно, судьба. Найди его, Алекс, и попроси о встрече. Место назначает он, но время — ночь и не позже, чем через три дня.

7