Твое имя

– Ты действительно собираешься это сделать? – В его тоне звучала не благодарность, а сильная обида. – Разве ты не понимаешь, что он ушел, потому что сам этого захотел? Возможно, именно это беспокоит меня больше всего – что даже он больше не мог выносить этого…

Снова раздались радостные крики. Все больше детей воссоединялись со своими родителями.

Я не знала, что сказать этому человеку. Поэтому я дотронулась до его колена, в надежде, что мое касание выразит утешение, даже симпатию. Но все, что я почувствовала в своей руке, – это адскую силу. Когда его маленькая косточка задрожала под моими пальцами, у меня возникло тактильное воспоминание о том, как я обхватываю ртом хрящ куриного крылышка и раскусываю его. Мужчина вжался спиной в стену, и я встревожилась, увидев страх в его глазах. Возможно, что на самом деле я хотела сломать его и толкнуть, чтобы он растянулся на полу, показав свое бессилие, которое с безумным избытком украсило бы мои и без того роскошные мечты о Муне.

Я отдернула руку. Кровь отхлынула и заструилась быстрее. Мой мозг словно пронзило электрическим током.

Я толкнула дверь и проскользнула в бурлящую толпу отцов, матерей, сыновей, дочерей и незаконнорожденных детей. О сразу последовала за мной. У меня было отчетливое ощущение, что я покидаю один приют для потерявшихся детей и попадаю в другой. Второй был просто больше, и дети не знали, что они дети.

В квартире О работал телевизор на максимально возможной громкости. Диван был пуст. Мать О, по-видимому, находилась в своей спальне с закрытой дверью. О уже собиралась выключить телевизор, когда застыла с пультом в руке.

– Ты слышишь? – спросила она.

Я подняла взгляд от стола, на котором распаковывала еду, которую мы купили на вынос. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы распознать в назойливом шуме, доносящемся с плазменного экрана, человеческий язык. Ведущий новостей сообщал о том, что «Банда Парней» нарушили свое молчание и объявили, что они вернутся «слабее, чем когда-либо». Десять фанатов по всей стране будут выбраны путем лотереи для участия в их первом мероприятии. Что совершенно невероятно – в «Полигон Плаза», в штаб-квартире развлекательной компании. Никто не знал, где находится «Полигон Плаза», не говоря уже о том, как она выглядит. Меры безопасности будут строгими. Участники должны будут предоставить копии официальных удостоверений личности. Диктор добавил, что никакой новой информации о Муне не поступало, но по фэндому начали распространяться слухи о его неожиданном возвращении.

– Он никогда не вернется, – отрезала я.

Это был первый раз, когда мне пришла в голову подобная мысль, но я была уверена в ее истинности.

– Наверное, ты права, – согласилась О, выключая телевизор. – Тем не менее ты должна принять участие в лотерее.

– Нет. Я настолько уверена, что он никогда не вернется, что даже не могу в тайне надеяться на свою ошибку.

– Я не это имею в виду. Я согласна с тобой. Сами слухи доказывают, что он никогда не вернется. О Муне не может быть правдивых слухов. Он ускользает от любых предположений. Но ты должна принять участие в лотерее.

– Почему?

– Судя по слухам, между лотереей и Муном есть связь. Ты должна побывать в каждом месте, которое хоть как-то с ним связано. Особенно в тех, которые как-то связаны с ложью о Муне. Ты не можешь упустить ни единой детали.

– Так ты поэтому привела меня в приют для потерявшихся детей? – спросила я.

Я не могла скрыть своего раздражения. О совершенно невозмутимо начала открывать один контейнер с нашей едой за другим.

– Я знаю, что ты ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы найти Муна, – сказала она. – Но это никогда не было тем видом поиска, в котором ты постепенно продвигаешься к цели. Правда, между вами, возможно, пролегли тысячи километров, но, пытаясь их измерить, ты приближаешься лишь асимптотически. Нет, должна снизойти рука с неба. Дерево, увешанное апельсинами, должно прорасти на химической пустоши. Вы должны быть именно там, где вам нужно быть, с помощью сокрушительной силы воли и напряженной покорности. Я пытаюсь найти для тебя новые выходы. Я не буду оттаскивать тебя от края пропасти. Я позволю тебе упасть. Ты оставишь меня навсегда. Я знала это с самого начала. Я веду тебя к мечте, которая не имеет ко мне никакого отношения. Мне не нужна твоя благодарность, но пока этот день не настал, можешь ли ты хотя бы позволить помочь тебе единственным доступным мне способом?

Мы принялись есть на диване в тишине. В какой-то момент у меня возникло неприятное ощущение, что за мной наблюдают. Я подняла голову, но дверь в комнату матери О по-прежнему была закрыта. Мой взгляд переместился влево. Через открытую дверь комнаты О я увидела холст, лежащий на полу.

– Что это? – спросила я.

О встала и пошла в свою комнату.